Значение финала в романе "Мастер и Маргарита" Булгакова М.А. Главные секреты романа «Мастер и Маргарита» Значение финала мастер и маргарита

Под финалом понимается последняя глава романа «Прощение и вечный приют» и эпилог. В них писатель заканчивает рассказ обо всех героях, которые появлялись на страницах книги.

В жизни второстепенных героев произошли вполне понятные изменения: каждый из них занял то место, которое соответствует его талантам и деловым качествам. Весёлый конферансье Жорж Бенгальский ушёл из театра на пенсию. Грубый и невоспитанный администратор Варенуха стал отзывчивым и вежливым. Бывший директор театра Варьете, любитель алкоголя и женщин, Стёпа Лиходеев теперь директор гастронома в Ростове, он перестал пить портвейн, а пьёт только водку и сторонится женщин. Финдиректор Римский из Варьете перешёл на работу в детский театр кукол, а Семплеяров, председатель акустической комиссии московских театров, бросил акустику и возглавляет теперь заготовку грибов в брянских лесах, к большой радости москвичей-любителей грибных деликатесов. С председателем домкома Никанором Ивановичем Босым сделался удар, а сосед Мастера и доносчик Алоизий Могарыч занял место финдиректора в театре Варьете и отравляет жизнь Варенухе. Буфетчик из Варьете Андрей Фокич Соков, как и предсказывал Коровьев, умер через девять месяцев от рака печени... Судьба же главных героев в финале неясна, что вполне понятно: Булгаков не может точно описать посмертную судьбу Мастера и Маргариты в трансцендентальном мире. Отсюда следует, что финал романа можно толковать по-разному.

Покидая вместе со свитой Москву накануне Пасхи, Воланд забирает с собой Мастера и Маргариту. Вся компания на фантастических конях летит в горы, где на «безрадостной плоской вершине» (2, 32) в каменном кресле сидит Понтий Пилат. Мастер произносит последнюю фразу своего романа, и прощённый Пилат по лунной дорожке спешит в город: «Над чёрной бездной (...) загорелся необъятный город с царствующими над ним сверкающими идолами над пышно разросшимся за много тысяч (...) лун садом» (там же). Этот волшебный город напоминает Новый Иерусалим, каким он изображён в Апокалипсисе (21: 1, 2) или в философских трудах европейских утопистов, - символ нового земного рая, «золотого века». «"Мне туда (...)?" - спросил беспокойно Мастер» (там же), но получил от Воланда отрицательный ответ; «Воланд махнул рукой в сторону Ершалаима, и он погас» (там же).

Мастеру определено высшими силами другое, чем Понтию Пилату: «"Он не заслужил света, он заслужил покой"» (2, 29), - сообщает Воланду Левий Матвей. Что же такое свет и покой в романе? Одни литературоведы полагают, что в романе Булгакова отражены идеи украинского религиозного философа XVIII века Григория Сковороды, книги последнего, без сомнения, были известны писателю хотя бы через отца. Покой, согласно философской концепции Сковороды, является «наградой за все земные страдания человека «истинного», покой (...) олицетворяет вечность, вечный дом. А символом воскресения и последнего отрезка пути к покою является луна, «посредствующая между землёй и солнцем», вернее, походящая на мост лунная дорожка» (И.Л.Галинская. Загадки известных книг. М., 1986, с.84). Нетрудно заметить, что «вечный приют» в последней главе «Мастера и Маргариты» и болезненный сон Ивана Понырёва в эпилоге благодаря некоторым деталям могут восприниматься как художественная иллюстрация к рассуждениям украинского философа.

Другие литературоведы считают, что финал булгаковского романа перекликается с «Божественной комедией» Данте (В.П.Крючков. «Мастер и Маргарита» и «Божественная комедия»: к интерпретации эпилога романа М.Булгакова.//Русская литература, 1995, №3). В третьей части Дантовой «Комедии» (в «Рае») герой встречается с Беатриче, которая ведёт его к Эмпирею, огненному центру рая. Здесь из ослепительной точки струятся потоки света и пребывают Бог, ангелы, блаженные души. Может быть, об этом свете говорит Левий Матвей? Сам себя герой-рассказчик у Данте помещает не в Эмпирей, а в Лимб - первый круг ада, где обитают античные поэты и философы и ветхозаветные праведники, которые избавлены от вечных мук, но и лишены вечной радости соединения с Богом. Герой Данте оказывается в Лимбе за то, что имеет с христианской точки зрения порок - гордыню, которая выражается в стремлении к абсолютному знанию. Но этот порок одновременно достоин и уважения, потому что принципиально отличается от смертных грехов. В последней главе романа Булгаков рисует загробный мир, напоминающий Лимб. Мастер и Маргарита, расставшись с Воландом и его свитой, переходят «в блеске первых утренних лучей через каменный мшистый мостик» (2, 32), идут по песчаной дороге и радуются тишине и покою, о которых мечтали в земной жизни, а теперь будут наслаждаться ими в вечном доме, увитом виноградом.

Почему же Мастер не заслужил света? В упомянутой книге И. Л. Галинекой дан очень простой ответ: свет уготован для святых, а покой предназначен «истинному» человеку (указ. соч., с.84). Однако необходимо объяснить, что не позволяет причислить булгаковского Мастера к святым? Можно предположить: и в жизни, и за смертным порогом герой остаётся слишком земным. Он не хочет преодолевать в себе человеческое, телесное начало и забыть, например, свою великую, но грешную любовь к Маргарите. Он мечтает остаться с ней и в загробном мире. Второе предположение - Мастер не выдержал испытаний и отчаялся, он не принял подвига, который был уготован ему судьбой, и сжёг свою книгу. Воланд предлагает ему продолжить роман об Иешуа и Понтии Пилате, но Мастер отказывается: «Он ненавистен мне, этот роман... Я слишком много испытал из-за него» (2, 24). Третье предположение - сам Мастер и не стремился к божественному свету, то есть не имел истинной веры. Доказательством этому может служить образ Иешуа в романе Мастера: автор изображает Иешуа как нравственно прекрасного человека, что недостаточно для верующего (посмертное воскресение так. и не показано).

Следует признать, что награда светом уставшего от жизни Мастера была бы неубедительной, она противоречила бы художественной концепции романа. А кроме того, между Булгаковым и Мастером много общего, поэтому Булгаков, как и Данте, не мог наградить райским сиянием-блаженством героя, похожего на себя. При этом Мастер, с точки зрения автора, безусловно положительный герой. Он совершил творческий подвиг, написав во времена воинствующего атеизма книгу об Иешуа Га-Ноцри. То, что книга не была закончена, не умаляет поступка её автора. И ещё, жизнь Мастера украсила настоящая, верная любовь, та, что сильнее смерти. Творчество и любовь для Булгакова - высшие ценности, которые искупили отсутствие правильной веры у героя: Мастер и Маргарита не заслужили рая, но избежали ада, получив покой. Так Булгаков выразил свой философский скептицизм, столь характерный для писателей XX века.

Описывая Мастера в финале, Булгаков не даёт однозначного толкования. Здесь следует обратить внимание на состояние главного героя, когда он идёт к своему вечному (то есть последнему) приюту: «...слова Маргариты струятся так же, как струился и шептал оставленный позади ручей, и память Мастера, беспокойная, исколотая иглами память стала потухать. Кто-то отпускал на свободу Мастера, как он только что отпустил им созданного героя» (2, 32). Память о романе, о земной любви - это единственное, что оставалось у Мастера. И вдруг «память потухает», а значит, возвышенные любовные переживания для него умирают, становится невозможным творчество, о котором герой так мечтал в земной жизни. Иными словами, Мастер получает телесно-душевный, а не божественный покой. Зачем Мастеру сохранять творческие силы, если никто не прочитает его произведений? Для кого писать? Булгаков не доводит изображение судьбы Мастера до ясного конца.

Недосказанность Булгаков сохраняет и в отношении Ивана Бездомного. В финале пролетарский поэт живёт в реальном мире, прекращает свои поэтические упражнения и становится сотрудником Института истории и философии. Он не написал продолжение романа об Иешуа, как завещал ему Мастер. Он вылечился от порчи, напущенной на него «преступными гипнотизёрами». Только раз в год - в праздничное полнолуние - ему чудесным образом открывается часть истины Мастера, которую ученик вновь забывает при пробуждении-выздоровлении. Раз в год профессор Понырёв видит один и тот же странный сон: непомерной красоты женщина выводит за руку пугливо озирающегося, обросшего бородой человека, а потом они вместе уходят к луне (данный эпизод очень напоминает шествие героя Данте и Беатриче к Эмпирею и одновременно заставляет вспомнить лунную дорожку, о которой писал Г.Сковорода). С одной стороны, этот навязчивый сон можно расценить как бред больного, с другой - как прозрение, когда душа единственного ученика Мастера открывается навстречу вечному, без чего жизнь пуста и бессмысленна. Через этот сон-видение Иван навсегда связан с Мастером. А может быть, этот сон - наваждение от Воланда: ведь лунный луч - колдовской свет ночи, странно всё преображающий; чрезмерно красивая женщина - ведьма, которая стала красивой благодаря волшебному крему Азазелло.

Так каков же финал романа Булгакова - счастливый или трагический? Кажется, что писатель сознательно не даёт прямого ответа на этот вопрос, потому что в данном случае любой определённый ответ был бы неубедителен.

Подводя итог вышесказанному, следует подчеркнуть, что толкования финала «Мастера и Маргариты» могут быть различными. Однако сближение романа Булгакова и поэмы Данте позволяет обнаружить интересные особенности булгаковского текста.

В «Мастере и Маргарите» легко увидеть влияние образов и идей «Божественной комедии», но это влияние сводится не к простому подражанию, а к спору (эстетической игре) со знаменитой поэмой эпохи Возрождения. В романе Булгакова финал является как бы зеркальным отражением финала поэмы Данте: лунный луч - лучезарный свет Эмпирея, Маргарита (возможно, ведьма) - Беатриче (ангел неземной чистоты), Мастер (обросший бородой, пугливо озирающийся) -Данте (целеустремлённый, вдохновлённый идеей абсолютного познания). Эти различия-сходства объясняются разными идеями двух произведений. Данте рисует путь нравственного прозрения человека, а Булгаков - путь творческого подвига художника.

Булгаков, может быть, сознательно сделал финал своего романа двусмысленным и скептическим, в противовес торжественному финалу «Божественной комедии». Писатель XX века отказывается утверждать что-либо наверное, рассказывая о трансцендентальном мире, призрачном, неизвестном. В загадочном окончании «Мастера и Маргариты» проявился художественный вкус автора.

На первый взгляд финал романа трагичен. Мастер, совершенно отчаявшись найти понимание в современном обществе, умирает. Маргарита умирает, так как не может жить без любимого человека, которого она любит за доброе сердце, талант, ум, страдания. Иешуа умирает, так как людям не нужна его проповедь о добре и правде. Но Воланд в конце романа вдруг говорит: «Всё будет правильно, на этом построен мир» (2, 32), - и каждый герой получает по своей вере. Мастер мечтал о покое и получает его. Маргарита мечтала о том, чтобы всегда быть с Мастером, и остаётся с ним даже в загробной жизни. Понтий Пилат подписал смертный приговор невиновному человеку и мучается за это бессмертием и бессонницей почти две тысячи лет. Но в конце концов исполняется и его самое заветное желание - встретиться и говорить с бродячим философом. Берлиоз, который не верил ни во что и жил в соответствии с этим убеждением, уходит в небытие, превратившись в золотой кубок Воланда. Так что же: мир устроен справедливо и поэтому можно со спокойной уверенностью жить дальше? Булгаков опять не даёт определённого ответа, и читатель сам может выбрать ответ для себя.

Жизнь поэта — только первая часть его биографии; другую и более важную часть составляет посмертная история его поэзии.
В. О. Ключевский

Под финалом понимается последняя глава романа «Прощение и вечный приют» и эпилог. В них писатель заканчивает рассказ обо всех героях, которые появлялись на страницах книги.

В жизни второстепенных героев произошли вполне понятные изменения: каждый из них занял то место, которое соответствует его талантам и деловым качествам. Весёлый конферансье Жорж Бенгальский ушёл из театра на пенсию. Грубый и невоспитанный администратор Варенуха стал отзывчивым и вежливым. Бывший директор театра Варьете, любитель алкоголя и женщин, Стёпа Лиходеев теперь директор гастронома в Ростове, он перестал пить портвейн, а пьёт только водку и сторонится женщин. Финдиректор Римский из Варьете перешёл на работу в детский театр кукол, а Семплеяров, председатель акустической комиссии московских театров, бросил акустику и возглавляет теперь заготовку грибов в брянских лесах, к большой радости москвичей-любителей грибных деликатесов. С председателем домкома Никанором Ивановичем Босым сделался удар, а сосед Мастера и доносчик Алоизий Могарыч занял место финдиректора в театре Варьете и отравляет жизнь Варенухе. Буфетчик из Варьете Андрей Фокич Соков, как и предсказывал Коровьев, умер через девять месяцев от рака печени... Судьба же главных героев в финале неясна, что вполне понятно: Булгаков не может точно описать посмертную судьбу Мастера и Маргариты в трансцендентальном мире. Отсюда следует, что финал романа можно толковать по-разному.

Покидая вместе со свитой Москву накануне Пасхи, Воланд забирает с собой Мастера и Маргариту. Вся компания на фантастических конях летит в горы, где на «безрадостной плоской вершине» (2, 32) в каменном кресле сидит Понтий Пилат. Мастер произносит последнюю фразу своего романа, и прощённый Пилат по лунной дорожке спешит в город: «Над чёрной бездной (...) загорелся необъятный город с царствующими над ним сверкающими идолами над пышно разросшимся за много тысяч (...) лун садом» (там же). Этот волшебный город напоминает Новый Иерусалим, каким он изображён в Апокалипсисе (21: 1, 2) или в философских трудах европейских утопистов, — символ нового земного рая, «золотого века». «"Мне туда (...)?" — спросил беспокойно Мастер» (там же), но получил от Воланда отрицательный ответ; «Воланд махнул рукой в сторону Ершалаима, и он погас» (там же).

Мастеру определено высшими силами другое, чем Понтию Пилату: «"Он не заслужил света, он заслужил покой"» (2, 29), — сообщает Воланду Левий Матвей. Что же такое свет и покой в романе? Одни литературоведы полагают, что в романе Булгакова отражены идеи украинского религиозного философа XVIII века Григория Сковороды, книги последнего, без сомнения, были известны писателю хотя бы через отца. Покой, согласно философской концепции Сковороды, является «наградой за все земные страдания человека «истинного», покой (...) олицетворяет вечность, вечный дом. А символом воскресения и последнего отрезка пути к покою является луна, «посредствующая между землёй и солнцем», вернее, походящая на мост лунная дорожка» (И.Л.Галинская. Загадки известных книг. М., 1986, с.84). Нетрудно заметить, что «вечный приют» в последней главе «Мастера и Маргариты» и болезненный сон Ивана Понырёва в эпилоге благодаря некоторым деталям могут восприниматься как художественная иллюстрация к рассуждениям украинского философа.

Другие литературоведы считают, что финал булгаковского романа перекликается с «Божественной комедией» Данте (В.П.Крючков. «Мастер и Маргарита» и «Божественная комедия»: к интерпретации эпилога романа М.Булгакова.//Русская литература, 1995, №3). В третьей части Дантовой «Комедии» (в «Рае») герой встречается с Беатриче, которая ведёт его к Эмпирею, огненному центру рая. Здесь из ослепительной точки струятся потоки света и пребывают Бог, ангелы, блаженные души. Может быть, об этом свете говорит Левий Матвей? Сам себя герой-рассказчик у Данте помещает не в Эмпирей, а в Лимб — первый круг ада, где обитают античные поэты и философы и ветхозаветные праведники, которые избавлены от вечных мук, но и лишены вечной радости соединения с Богом. Герой Данте оказывается в Лимбе за то, что имеет с христианской точки зрения порок — гордыню, которая выражается в стремлении к абсолютному знанию. Но этот порок одновременно достоин и уважения, потому что принципиально отличается от смертных грехов. В последней главе романа Булгаков рисует загробный мир, напоминающий Лимб. Мастер и Маргарита, расставшись с Воландом и его свитой, переходят «в блеске первых утренних лучей через каменный мшистый мостик» (2, 32), идут по песчаной дороге и радуются тишине и покою, о которых мечтали в земной жизни, а теперь будут наслаждаться ими в вечном доме, увитом виноградом.

Почему же Мастер не заслужил света? В упомянутой книге И. Л. Галинекой дан очень простой ответ: свет уготован для святых, а покой предназначен «истинному» человеку (указ. соч., с.84). Однако необходимо объяснить, что не позволяет причислить булгаковского Мастера к святым? Можно предположить: и в жизни, и за смертным порогом герой остаётся слишком земным. Он не хочет преодолевать в себе человеческое, телесное начало и забыть, например, свою великую, но грешную любовь к Маргарите. Он мечтает остаться с ней и в загробном мире. Второе предположение — Мастер не выдержал испытаний и отчаялся, он не принял подвига, который был уготован ему судьбой, и сжёг свою книгу. Воланд предлагает ему продолжить роман об Иешуа и Понтии Пилате, но Мастер отказывается: «Он ненавистен мне, этот роман... Я слишком много испытал из-за него» (2, 24). Третье предположение — сам Мастер и не стремился к божественному свету, то есть не имел истинной веры. Доказательством этому может служить образ Иешуа в романе Мастера: автор изображает Иешуа как нравственно прекрасного человека, что недостаточно для верующего (посмертное воскресение так. и не показано).

Следует признать, что награда светом уставшего от жизни Мастера была бы неубедительной, она противоречила бы художественной концепции романа. А кроме того, между Булгаковым и Мастером много общего, поэтому Булгаков, как и Данте, не мог наградить райским сиянием-блаженством героя, похожего на себя. При этом Мастер, с точки зрения автора, безусловно положительный герой. Он совершил творческий подвиг, написав во времена воинствующего атеизма книгу об Иешуа Га-Ноцри. То, что книга не была закончена, не умаляет поступка её автора. И ещё, жизнь Мастера украсила настоящая, верная любовь, та, что сильнее смерти. Творчество и любовь для Булгакова — высшие ценности, которые искупили отсутствие правильной веры у героя: Мастер и Маргарита не заслужили рая, но избежали ада, получив покой. Так Булгаков выразил свой философский скептицизм, столь характерный для писателей XX века.

Описывая Мастера в финале, Булгаков не даёт однозначного толкования. Здесь следует обратить внимание на состояние главного героя, когда он идёт к своему вечному (то есть последнему) приюту: «...слова Маргариты струятся так же, как струился и шептал оставленный позади ручей, и память Мастера, беспокойная, исколотая иглами память стала потухать. Кто-то отпускал на свободу Мастера, как он только что отпустил им созданного героя» (2, 32). Память о романе, о земной любви — это единственное, что оставалось у Мастера. И вдруг «память потухает», а значит, возвышенные любовные переживания для него умирают, становится невозможным творчество, о котором герой так мечтал в земной жизни. Иными словами, Мастер получает телесно-душевный, а не божественный покой. Зачем Мастеру сохранять творческие силы, если никто не прочитает его произведений? Для кого писать? Булгаков не доводит изображение судьбы Мастера до ясного конца.

Недосказанность Булгаков сохраняет и в отношении Ивана Бездомного. В финале пролетарский поэт живёт в реальном мире, прекращает свои поэтические упражнения и становится сотрудником Института истории и философии. Он не написал продолжение романа об Иешуа, как завещал ему Мастер. Он вылечился от порчи, напущенной на него «преступными гипнотизёрами». Только раз в год — в праздничное полнолуние — ему чудесным образом открывается часть истины Мастера, которую ученик вновь забывает при пробуждении-выздоровлении. Раз в год профессор Понырёв видит один и тот же странный сон: непомерной красоты женщина выводит за руку пугливо озирающегося, обросшего бородой человека, а потом они вместе уходят к луне (данный эпизод очень напоминает шествие героя Данте и Беатриче к Эмпирею и одновременно заставляет вспомнить лунную дорожку, о которой писал Г.Сковорода). С одной стороны, этот навязчивый сон можно расценить как бред больного, с другой — как прозрение, когда душа единственного ученика Мастера открывается навстречу вечному, без чего жизнь пуста и бессмысленна. Через этот сон-видение Иван навсегда связан с Мастером. А может быть, этот сон — наваждение от Воланда: ведь лунный луч — колдовской свет ночи, странно всё преображающий; чрезмерно красивая женщина — ведьма, которая стала красивой благодаря волшебному крему Азазелло.

Так каков же финал романа Булгакова — счастливый или трагический? Кажется, что писатель сознательно не даёт прямого ответа на этот вопрос, потому что в данном случае любой определённый ответ был бы неубедителен.

Подводя итог вышесказанному, следует подчеркнуть, что толкования финала «Мастера и Маргариты» могут быть различными. Однако сближение романа Булгакова и поэмы Данте позволяет обнаружить интересные особенности булгаковского текста.

В «Мастере и Маргарите» легко увидеть влияние образов и идей «Божественной комедии», но это влияние сводится не к простому подражанию, а к спору (эстетической игре) со знаменитой поэмой эпохи Возрождения. В романе Булгакова финал является как бы зеркальным отражением финала поэмы Данте: лунный луч — лучезарный свет Эмпирея, Маргарита (возможно, ведьма) — Беатриче (ангел неземной чистоты), Мастер (обросший бородой, пугливо озирающийся) —Данте (целеустремлённый, вдохновлённый идеей абсолютного познания). Эти различия-сходства объясняются разными идеями двух произведений. Данте рисует путь нравственного прозрения человека, а Булгаков — путь творческого подвига художника.

Булгаков, может быть, сознательно сделал финал своего романа двусмысленным и скептическим, в противовес торжественному финалу «Божественной комедии». Писатель XX века отказывается утверждать что-либо наверное, рассказывая о трансцендентальном мире, призрачном, неизвестном. В загадочном окончании «Мастера и Маргариты» проявился художественный вкус автора.

На первый взгляд финал романа трагичен. Мастер, совершенно отчаявшись найти понимание в современном обществе, умирает. Маргарита умирает, так как не может жить без любимого человека, которого она любит за доброе сердце, талант, ум, страдания. Иешуа умирает, так как людям не нужна его проповедь о добре и правде. Но Воланд в конце романа вдруг говорит: «Всё будет правильно, на этом построен мир» (2, 32), — и каждый герой получает по своей вере. Мастер мечтал о покое и получает его. Маргарита мечтала о том, чтобы всегда быть с Мастером, и остаётся с ним даже в загробной жизни. Понтий Пилат подписал смертный приговор невиновному человеку и мучается за это бессмертием и бессонницей почти две тысячи лет. Но в конце концов исполняется и его самое заветное желание — встретиться и говорить с бродячим философом. Берлиоз, который не верил ни во что и жил в соответствии с этим убеждением, уходит в небытие, превратившись в золотой кубок Воланда. Так что же: мир устроен справедливо и поэтому можно со спокойной уверенностью жить дальше? Булгаков опять не даёт определённого ответа, и читатель сам может выбрать ответ для себя.

На свете счастья нет, но есть покой и воля .
А. Пушкин

Я ищу свободы и покоя.
М. Лермонтов

Покой нам только снится...
А. Блок

Особый интерес, что вполне понятно, читателей и литературоведов вызывает финал романа — последний абзац 32-й главы, в котором слова "свобода" и "бездна" являются очень значимыми, они как бы подводят итог всему роману:

Так говорила Маргарита, идя с мастером по направлению к вечному их дому, и мастеру казалось, что слова Маргариты струятся так же, как струился и шептал оставленный позади ручей, и память мастера, беспокойная, исколотая иглами память стала потухать. Кто-то отпускал на свободу мастера, как сам он только что отпустил им созданного героя. Этот герой ушел в бездну , ушел безвозвратно, прощенный в ночь на воскресенье сын короля-звездочета, жестокий пятый прокуратор Иудеи, всадник Понтий Пилат.

Но какую все-таки "награду" получает Мастер — "покой" (о чем говорилось ранее), или "свободу" , или "безвозвратно" уходит в некую "бездну" ? И как соотносятся между собой все эти понятия в финале романа? Здесь важны и самостоятельные лексические значения этих слов, и сопутствующие им эмоциональные коннотации (оттенки чувств), и те значения, которые эти слова обретают именно в этом тексте, т.е. контекстные значения.

Исследователь творчества М. Булгакова А.З. Вулис основывает свой анализ финала романа "Мастер и Маргарита" на вычленении "опорных смысловых единиц" 1 произведения — ключевых слов, доминирующих в данной части текста и во многом определяющих его смысловое и эмоциональное содержание. Такой опорной смысловой единицей в процитированном выше фрагменте исследователь считает слово "свобода" . Очевидно, что, в свою очередь, выбор того или иного слова в качестве "опорного" обусловливается не только его собственно лексическим значением, но и многими факторами системного характера (т.е. существующими в образной системе всего произведения). И связь слова и текста здесь, естественно, двусторонняя. Попробуем "перепроверить", учитывая сложный, мениппейный характер романа, насколько правомерен выбор исследователем (А. З. Вулисом) в качестве опорного слова свобода в финале заключительной главы романа "Мастер и Маргарита".

Но прежде попытаемся уточнить, что же может означать "покой" как награда Мастеру в финале романа.

Мы закрываем последнюю главу последнего романа М. Булгакова с ощущением восторжествовавшей высшей справедливости: все счета сведены и оплачены, каждому воздано по вере его. Мастер, хотя и не удостоен света, но награжден покоем, и эта награда воспринимается как единственно возможная для многострадального художника.

На первый взгляд все, что мы узнаем об обещанном Мастеру покое, выглядит заманчиво и, как говорит Маргарита, "выдумано" (!) Воландом действительно замечательно. Вспомним сцену отравления Мастера и Маргариты:

— А, понимаю, — сказал мастер, озираясь, — вы нас убили, мы мертвы. Ах, как это умно! Как это вовремя! Теперь я понял вас.

— Ах, помилуйте, — ответил Азазелло, — вас ли я слышу? [обратим внимание на снисходительную, розыгрышную интонацию. — В.К.] Ведь ваша подруга называет вас мастером, ведь вы мыслите, как же вы можете быть мертвы?

— Великий Воланд! — стала вторить ему Маргарита, — Великий Воланд! Он выдумал гораздо лучше, чем я. Но только роман, роман, — кричала она мастеру, — роман возьми с собою, куда бы ты ни летел.

— Не надо, — отвечал мастер, — я помню его наизусть.

— Но ты ни слова... ни слова из него не забудешь? — спрашивала Маргарита...

— Не беспокойся! Я теперь ничего и никогда не забуду, — ответил тот [выделено мной. — В.К.].

Обратим внимание на употребление видовых форм глаголов "спрашивала" (несов. вид) и "ответил" (сов. вид), передающих сомнения Маргариты и, напротив, уверенность Мастера. На чем основана эта уверенность и подтвердится ли она впоследствии?

Вспомним, какие замечательные картины в трансцендентном мире рисует Воланд Мастеру: "...о, трижды романтический мастер, неужто вы не хотите днем гулять со своею подругой под вишнями, которые начинают зацветать, а вечером слушать музыку Шуберта? Неужели ж вам не будет приятно писать при свечах гусиным пером... Там ждет уже вас дом и старый слуга, свечи уже горят..."

Мы хорошо помним и слова Маргариты, обращенные к ее измученному возлюбленному уже в преддверии покоя: "Смотри, вон твой вечный дом, который тебе дали в награду... Я знаю, что вечером придут к тебе те, кого ты любишь, кем ты интересуешься и кто тебя не встревожит. Они будут тебе играть, они будут петь тебе, ты увидишь, какой свет в комнате, когда горят свечи... ты будешь засыпать с улыбкой на губах. Сон укрепит тебя, ты станешь рассуждать мудро… Беречь твой сон буду я…"

Покой 2 в "Мастере и Маргарите" осмыслен в духе романтической поэзии, как состояние некоего летаргического сна-бытия. Пожалуй, ближе всего ему покой М.Ю. Лермонтова из стихотворения "Выхожу один я на дорогу":

В ближайший литературный контекст должен также войти Лимб из "Божественной комедии" Данте. Картины — описание Лимба и покоя — у Данте и у Булгакова во многом совпадают: совпадает родник-ручей, зеленый луг, сад, виноград, уединенный замок — вечный дом… В Лимбе Данте находятся высочайшие из античных поэтов, чья слава "угодна богу": Гомер, Гораций, Овидий и др. Основной критерий для помещения в Лимб, по Данте, — масштаб, значительность личности. Лимб представляет собой первый круг ада, в нем находятся те, кто не был крещен, но не грешил.

Вслед за своими предшественниками — Данте и Лермонтовым — Булгаков обращается к теме бытия после смерти, причем Булгакова интересует судьба художника, творческой личности. Мы воспринимаем покой Булгакова как идеальное, единственно достойное художника местопребывание в неземном пространстве.

Вначале может показаться, что М. Булгаков безусловно, всерьез и окончательно, завершает свой роман желанными для главного героя (и для автора) покоем 3 и свободой, реализуя, хотя бы за пределами земной жизни, право художника на особое, творческое счастье. Именно так чаще всего расценивают покой Мастера читатели и критики, например: "Покой, обретенный Мастером, — это награда, в чем-то более ценная, чем свет", потому что Воланд "не со-бирается лишать своего подопечного способности мыслить и творить"; "Лишь в потустороннем мире он находит условия для творческого покоя, которого был лишен на земле" (Б. В. Соколов); И. Ф. Бэлза также положительно оценивает идею покоя: "в том подвальчике, куда Мастера и Маргариту вернул Воланд, они не могли бы уже жить, ибо “память мастера, беспокойная, исколотая память” не позволила бы автору “романа о Пилате” продолжать писательский труд" 4 ; "Но нужно ли, размышляя о неполноте обещанной Мастеру награды, искать, в чем неполон подвиг Мастера, невольно подменяя заслугу воображаемой виной и рассматривая награду как наказание? Мастер получает у своего автора награду, а не упрек. И награда эта связана с тем главным, что он сделал в своей жизни, — с его романом" (Л.М. Яновская) 5 .

Г.А. Лесскис отказывается видеть в "покое" концептуальный смысл, расценивая его просто как "художественный образ": "Представление о “покое” в христианстве давно связано с представлением о смерти (вспомним “Упокой, Господи, душу…”; “Со святыми упокой…”; у Пушкина: “В сиянии и в радостном покое, // У трона вечного Творца…”). Перед нами художественный образ, а не философская теза, и “покой” здесь понимается как неполнота посмертного бытия души — и более ничего" 6 .

В то же время существует и противоположная — негативная — оценка посмертной судьбы Мастера: "покой Мастера — это не просто уход от жизненных бурь усталого человека, но реализация внутреннего состояния “вне выбора”, это беда, наказание за отказ сделать выбор между добром и злом, светом и тьмой" 7 ; покой в романе М. Булгакова — это "тонкое и остронаправленное отрицание... христианского покоя" с его религиозно-метафизическим содержанием, т.е. покоя горнего, божественного 8 .

Появление различных истолкований романа, особенно его финала, правомерно и даже неизбежно, поскольку и сам роман Булгакова дает к тому повод, и, что не менее важно, исходные позиции самих толкователей разные. И все же представляется, что ближе к истине утверждение на первый взгляд неожиданное: "покой" в романе не является наградой — воплощенной мечтой, он — наваждение, мистификация, "выдумка" Воланда, и разговор о нем должен вестись в плане осмысления его скептико-иронической, игровой природы. В спектре интерпретаций булгаковского покоя более соответствующей романной логике является мысль В. В. Химич: автор "с горечью разыгрывает в событиях судьбы Мастера парность значения слова “покой”, где творческий покой — синоним “тайной свободы”, заменяется покоем внешним, образ которого, подсвеченный скептической авторской иронией, возникает в словах Маргариты, утешающей Мастера" 9 .

Вернемся к финалу романа — последнему абзацу 32-й главы — логическому завершению романа. Он многое проясняет в посмертной судьбе Мастера. В самом конце 32-й главы, после слов Маргариты об ожидающем ее и Мастера приюте-покое, вступает автор — всезнающий автор-повествователь, голос которого явно и не случайно выделен:

Сон укрепит тебя, ты станешь рассуждать мудро. А прогнать меня ты уже не сумеешь. Беречь твой сон буду я.

Так говорила Маргарита , идя с мастером по направлению к вечному их дому, и мастеру казалось, что слова Маргариты струятся так же, как струился и шептал оставленный позади ручей, и память мастера, беспокойная, исколотая иглами память стала потухать. Кто-то отпускал на свободу мастера, как сам он только что отпустил им созданного героя. Этот герой ушел в бездну, ушел безвозвратно, прощенный в ночь на воскресенье сын короля-звездочета, жестокий пятый прокуратор Иудеи, всадник Понтий Пилат [выделено мной. — В.К.].

От выбора ключевого слова здесь и уяснения его контекстного значения зависит интерпретация всего романа. В соответствии с распространенной трактовкой финала романа "опорной смысловой единицей" здесь признается слово "свобода" (А. З. Вулис) 10 , обладающее для русского читателя особым притягательным смыслом.

И все же в интонационном, эмоциональном, логическом плане "свобода" уступает другому слову — "потухать" ("память стала потухать"). С психологической точки зрения большую значимость приобретает информация, находящаяся в начале или в конце строки, предложения, именно на находящееся в конце фразы слово "потухать" падает логическое ударение, именно оно является доминантой. "Свобода" здесь обусловлена утратой памяти и теряет, таким образом, существенную часть своего положительного значения, обретая горько-иронический, трагический смысл: свобода оказывается возможной лишь в потустороннем мире. Это и не земная желанная свобода, и не умиротворенная свобода творящего духа 11 .

Память потухает, когда позади у Мастера и Маргариты остается ручей, выполняющий здесь роль мифологической реки Леты в царстве мертвых, испив воду которой души умерших забывают свою земную былую жизнь. (Перед этим Воланд говорит Маргарите: "…ведь вы мыслите, как же вы можете быть мертвы?" ) Кроме того, мотив "потухания", как бы подготавливая финальный аккорд, уже дважды встречался в этой главе: "потухло сломанное солнце" (здесь — предвестие и знак смерти, а также вступления в свои права Воланда, князя тьмы); "свечи уже горят, а скоро они потухнут" . Вот уж действительно окончен бал, погасли свечи, если иметь в виду мениппейный, игровой характер романа. Этот мотив смерти — окончания игры, "потухания свечей" — можно считать автобиографическим. Метафора жизнь—игра для лицедея Булгакова всегда была одной из определяющих его судьбу и творчество, и, например, он сообщал в 1930 году брату Николаю о своем письме "Правительству СССР": "В случае если мое заявление будет отклонено, игру можно считать оконченной, колоду складывать, свечи тушить [выделено мной. — В.К.]" 12 .

"Покой" в романе является как бы продолжением бала Сатаны, поскольку в булгаковском романе и "бал" не бал, и "покой" не покой, это игра теней в театре повелителя теней. Об этом, отвечая на реплику Бегемота о великолепии бала, говорит и Воланд: "Никакой прелести в нем [бале. — В.К.] нет и размаха тоже" . Перефразировав, по сути это же должно сказать и о покое: никакой награды в нем нет и условий для творческого покоя тоже.

Мотив "потухания" подавляет оптимистическое восприятие "свободы" и "покоя". Ведь Мастер обещал Маргарите, что он "никогда не забудет" свой роман и "ничего не забудет". Память о романе, о земной любви — это единственное, что у Мастера оставалось, чем он дорожил. Последний же абзац последней главы развеивает романтический сон-покой, и наступает еще одна смерть Мастера — "действительная" — после его смерти-игры, "выдуманной" и разыгранной Воландом в соответствии с творческой фантазией автора романа. "Покой" в романе Булгакова — лишь игра теней (он и находится не на востоке, а на западе, куда направился Воланд со своей свитой).

"Память стала потухать", а значит, невозможным становится и творческий покой, который так завораживает читателя. В ранних вариантах романа М. Булгаков разграничивал понятия "помнить" и "мыслить". Так, Воланд говорил Мастеру о его будущей неземной жизни: "...будешь ходить гулять и мыслить,.. но и исчезнет мысль о Га-Ноцри и о прощенном игемоне. Это дело не твоего ума. Ты никогда не поднимешься выше. Ешуа не увидишь, ты не покинешь свой приют. Он шел к дому, и гуще его путь и память оплетал дикий виноград" 13 .

В окончательном варианте это разграничение отсутствует, глагол "мыслить" Булгаковым опущен. В окончательном варианте романа инобытийному существованию Мастера Булгаков намеренно придает неясность, размыкая финал в бездну .

Заключительными мотивами романа являются мотивы свободы и бездны . Причем свобода в финале связывается не столько с покоем, что было бы вполне в духе литературной традиции (см., например, у Лермонтова: "Я ищу свободы и покоя" ), сколько с бездной — космическим бескрайним пространством. Автор романа о Пилате, очевидно, как и его герой, должен уйти в бездну . Но какую?

В.А. Котельников теокосмическую бездну в данном случае понимает как теокосмическую сферу — сферу Воланда: "теокосмическая сфера — сфера сверхэмпирических сущностей, но сущностей относительных, не абсолютных; это сфера Воланда. Она не может вместить абсолютное благо, в ней нет истинного богопознания, она не знает “горнего света и покоя”, “старый софист”, “повелитель теней”, он дает Мастеру место в своем царстве теней" 14 . Но тождественны ли друг другу в романе бездна и царство теней — сфера Воланда? То есть какова природа бездны в романе?

Очевидно, что здесь сталкиваются разные значения слова бездна . При толковании его содержания необходимо учитывать, помимо словарного значения, и религиозный апокалиптический его смысл, и логику развития романного сюжета.

Первое значение слова бездна (Большой академический словарь) — "пропасть, глубина, кажущаяся неизмеримой, не имеющая дна". Одной из составляющих это значение сем является следующая: "Беспредельное, неизмеримое пространство".

В христианской же системе мира бездна — это место, где сосредоточены силы зла (см. Откровение Иоанна Богослова: "И увидел я Ангела, нисходящего с неба, который имел ключ от бездны..." (20:1)). Ср. также употребление этого слова в богословских сочинениях: "Отход от Него [Бога. — В.К.] влечет к провалу в бездну небытия" 15 , т.е. сложилась антонимическая пара пресветлый покой — бездна . A восприятии религиозно настроенного читателя бездна в финале булгаковского романа может быть, действительно, только сферой Воланда.

Но представляется, что в рамки христианской эсхатологии значение слова бездна в данном случае не укладывается. Необходимо учитывать, что в романе нет строгой маркированности света и тьмы . "Свет" (Рай) , по сути, остается вне романа, вне оценок, вне желаний. И, наоборот, силы зла, тьмы предстают перед нами как бы в карнавальных масках и не выглядят безобразными и отталкивающими ни в эстетическом, ни в этическом планах, они даже симпатичны, если говорить о плане эмоционально-психологическом. Очевидно, что нетрадиционно религиозной по содержанию здесь должна быть и бездна .

В романе рядом оказываются слова свобода и бездна . И свобода , таким образом, сообщает бездне часть своей положительной коннотации, сама утрачивая ее (принцип семантического заражения). Актуализируется внутренняя форма слова бездна — то, что без дна , беспредельное мировое пространство, вмещающее в себя и божественную сферу, и сферу Воланда (по И. Бродскому — Хронос). Это пространство и является авторским пространством, ибо точка зрения автора — вне конкретной сферы, автор оперирует (играет) разными сферами, пространствами, измерениями. Эпилог романа также поддерживает значение бездны как безмерного космического, лишенного иерархической дантовской выстроенности пространства, где обитают мифологические персонажи, герои романаsup 16 . Иешуа просит Воланда наградить Мастера покоем не столько потому, что эта награда проходит по ведомству князя тьмы, сколько с целью избежать однозначности финала: Воланд, по традиции, отец лжи, и его награда заведомо двойственна.

Последний абзац 32-й главы важен и потому, что он имеет особый повествовательный статус. Повествование в романе ведут Мастер в античных главах и рассказчик в современных, но иногда мы слышим голос автора — "создателя литературного произведения, налагающего свой персональный отпечаток на его художественный мир" . Очевидно, что в финале романа мы имеем дело с "авторским голосом", выводящим нас на уровень авторской действительности. Ведь ни рассказчик, ни Мастер о событиях в трансцендентном мире знать не могли, о них мог знать только автор, которому принадлежит высшее знание о романном мире, о судьбах героев. Он и автор, а значит — "судья". М. Булгаков писал Е. С. Булгаковой 15 июня 1938 года: "суд свой над этой вещью я уже завершил". О каком суде речь? Видимо, имеются в виду прежде всего последние страницы романа, "приговор" героям. Событийно завершая роман, в космологическом плане М. Булгаков оставляет финал открытым, и в этом плане финал романа — это отказ идти дальше запретной черты, утверждать что-либо наверное: "Мне мерещится иногда, — делился М. Булгаков с С. Ермолинским, — что смерть — продолжение жизни... Мы только не можем себе представить, как это происходит. Я ведь не о загробном говорю, я не церковник, не теософ, упаси боже. Но я тебя спрашиваю: что же с тобой будет после смерти, если жизнь не удалась тебе? Дурак Ницше… Он сокрушенно вздохнул. — Нет, я, кажется, окончательно плох, если заговорил о таких заумных вещах… Это я-то?" 17

Это признание М. Булгакова побуждает еще раз обратиться к загадочному "покою": каково его положение в "космологии" романа? "Окончательный" ответ вряд ли возможен, предположения высказываются различные. А. А. Гапоненков приходит к выводу: "Общее толкование мифологемы “покой” как бестелесного существования души Мастера в тех сферах, куда проникает дьявол, нам кажется вполне приемлемо" 18 . Б. В. Соколов отводит место покою на границе света и тьмы , или на границе "земного и внеземного бытия": "Но награда героя здесь — не свет, а покой, и в царстве покоя, в последнем приюте у Воланда или даже, точнее, на границе двух миров — света и тьмы, Маргарита становится поводырем и хранителем своего возлюбленного" 19 ; "“Творческий покой”… булгаковский герой может обрести только в последнем приюте на границе света и тьмы, земного и внеземного бытия [выделено мной. — В.К.]" 20 .

В связи с этим представляется не лишенным оснований замечание Б.В. Соколова о том, был ли писатель верующим человеком: "Нельзя исключить, что Булгаков верил в Судьбу или Рок, склонялся к деизму, считая Бога лишь первотолчком бытия, или растворял Его в природе, как пантеисты. Однако последователем Христа автор “Мастера и Маргариты” явно не был, что и отразилось в романе" 21 . К не конкретности, неопределенности намеренно шел писатель в романе, в том числе и в финале, и эта неопределенность нашла лексическое выражение в последнем абзаце 32-й главы: "Кто-то [Рок? Судьба? но уже не Воланд и не Иешуа. — В.К.] отпускал на свободу мастера, как сам он только что отпустил им созданного героя" . Космология М. Булгакова намеренно не структурирована, лишена иерархических отношений, и она свидетельствует об отказе писателя идти дальше запретной черты, утверждать что-либо в сфере, для него не открытой.

Покой в "Мастере и Маргарите" характеризуется отсутствием единого взгляда на него. Для Мастера покой — это награда, для автора — это желанная, но вряд ли достижимая мечта, для Иешуа и Левия — это то, о чем следует говорить с печалью. Полагалось бы Воланду не скрывать своего удовлетворения, но этого нет, так как он знает, что никакой прелести и размаха тоже в этой награде нет.

Оставляя за пределами романа покой в христианском понимании, Булгаков утверждает и в иномирном бытии близкий, дорогой ему покой, освященный творчеством и любовью, но и в отношении его проявляет скепсис. Действительно: "Покой нам только снится..." Потому и просит Иешуа устроить посмертную судьбу Мастера и Маргариты своего антагониста-союзника Воланда, а не делает этого сам: слово Иешуа-Иисуса являло бы собой характер окончательной истины, которая уже не подлежала бы коррекции (не говоря уже о том, что речь должна была бы идти о другой награде, о другом покое ). Роман в таком случае лишался бы многодонности, игрового, скептического начала, в том числе был бы невозможен и загадочный, амбивалентный Эпилог романа.

«Мастер и Маргарита» - один из самых загадочных романов в истории, над его толкованием до сих пор бьются исследователи. Мы дадим семь ключей к этому произведению.

Литературная мистификация

Почему знаменитый роман Булгакова называется «Мастер и Маргарита», и о чем, на самом деле, эта книга? Известно, что идея создания родилась у автора после увлечения мистицизмом XIX века.Легенды о дьяволе, иудейская и христианская демонологии, трактаты о Боге – все это присутствует в произведении. Наиболее важными источниками, которыми консультировался автор, стали работы «История сношений человека с дьяволом» Михаила Орлова и книга Амфитеатрова «Дьявол в быте, легенде и в литературе средних веков». Как известно, у «Мастера и Маргариты» было несколько редакций. Говорят, первая, над которой автор трудился в 1928-1929 годах, не имела никакого отношения ни к Мастеру, ни к Маргарите, и называлась «Чёрный маг», «Жонглёр с копытом». То есть центральной фигурой и сутью романа был именно Дьявол - эдакий русский вариант произведения «Фауст». Первую рукопись Булгаков самолично сжег после запрета его пьесы «Кабала Святош». Об этом писатель сообщил правительству: «И лично я, своими руками, бросил в печку черновик романа о дьяволе»! Вторая редакция, также была посвящена падшему ангелу и называлась «Сатана» или «Великий канцлер». Здесь уже появились Маргарита с Мастером, а Воланд обзавелся своей свитой. Но, нынешнее название получила лишь третья рукопись, которую, на самом деле, автор так и не закончил.

Многоликий Воланд

Князь тьмы является, пожалуй, самым популярным персонажем «Мастера и Маргариты». При поверхностном прочтении у читателя создается впечатление, что Воланд – это «сама справедливость», судья, который борется с человеческими пороками и покровительствует любви и творчеству. Кто-то вообще считает, что в этом образе Булгаков изобразил Сталина! Воланд многолик и сложен, как и полагается Искусителю. Его рассматривают как классического Сатану, что и замышлял автор в ранних версиях книги, как нового Мессию, переосмысленного Христа, чье пришествие и описывается в романе.
На самом деле, Воланд – не просто дьявол – у него множество прототипов. Это и верховный языческий бог – Вотан у древних германцев (Один - у скандинавов), великий «маг» и масон граф Калиостро, который помнил события тысячелетнего прошлого, предсказывал будущее, и имел с Воландом портретное сходство. А еще это «темная лошадка» Воланд из «Фауста» Гете, который упоминается в произведении лишь однажды, в эпизоде, который упустили в русском переводе. Между прочим, в Германии черта называли именно «Фаланд». Помните эпизод из романа, когда служащие не могут вспомнить имя мага: «Может быть, Фаланд?».

Свита Сатаны

Как человек не может существовать без тени, так и Воланд – не Воланд без своей свиты. Азазелло, Бегемот и Коровьев-Фагот – это инструменты дьявольского правосудия, самые яркие герои романа, за спиной у которых отнюдь не однозначное прошлое.
Возьмем, например, Азазелло – «демона безводной пустыни, демона-убийцу». Этот образ Булгаков позаимствовал из ветхозаветных книг, где так зовут падшего ангела, который научил людей изготовлять оружие и украшения. Благодаря ему, женщины освоили «блудливое искусство» раскрашивать лицо. Поэтому, именно Азазелло дает крем Маргарите, толкает ее на «темную дорожку». В романе это правая рука Воланда, исполняющая «черную работу». Он убивает барона Майгеля, отравляет влюбленных. Его суть – бестелесное, абсолютное зло в чистом виде.
Коровьев-Фагот – единственный человек в свите Воланда. До конца не ясно, кто стал его прототипом, но исследователи возводят его корни к ацтецкому богу Вицлипуцли, имя которого упоминается в разговоре Берлиоза с Бездомным. Это – бог войны, которому приносили жертвы, а по легендам о докторе Фаусте – дух ада и первый помощник сатаны. Его имя, неосторожно произнесенное председателем «МАССОЛИТа» – сигнал для появления Воланда.
Бегемот – кот-оборотень и любимый шут Воланда, чей образ происходит из легенд о демоне обжорства и мифологическом звере ветхого завета. В исследовании И. Я. Порфирьева «Апокрифические сказания о ветхозаветных лицах и событиях», которое было явно знакомо Булгакову, упоминалось морское чудовище Бегемот, вместе с Левиафаном обитающее в невидимой пустыне «на востоке от сада, где жили избранные и праведные». Сведения о Бегемоте автор также почерпнул из истории о некой Анне Дезанж, жившей в XVII века и одержимой семью дьяволами, среди которых упоминается Бегемот, демон из чина Престолов. Этот бес изображался в виде чудовища со слоновьей головой, хоботом и клыками. Руки у него были человеческие, а громадный живот, короткий хвост и толстые задние лапы - как у бегемота, что напоминало о его имени.

Черная королева Марго

Маргариту часто считают образцом женственности, эдакой пушкинской «Татьяной XX века». Но прототипом «королевы Марго» стала явно не скромная девушка из российской глубинки. Помимо явного сходства героини с последней женой писателя, в романе подчеркнута связь Маргариты с двумя французскими королевами. Первая - та самая «Королева Марго», жена Генриха IV, свадьба которой обернулось кровавой Варфоломеевской ночью. Это событие упоминается по дороге на Великий бал Сатаны. Толстяк, узнавший Маргариту, называет ее «светлая королева Марго» и лопочет «какой-то вздор про кровавую свадьбу своего друга в Париже Гессара». Гессар - парижский издатель переписки Маргариты Валуа, которого Булгаков сделал участником Варфоломеевской ночи. В образе героини видят и другую королеву - Маргариту Наваррскую, которая была одной из первых французских женщин-писательниц, автор знаменитого «Гептамерона». Обе дамы покровительствовали писателям и поэтам, булгаковская Маргарита любит своего гениального писателя – Мастера.

Москва – Ершалаим

Одна из самых интересных загадок «Мастера и Маргариты» – это время, когда происходят события. В романе нет ни одной абсолютной даты, от которой можно вести отсчет. Действие относят к страстной неделе с первого по седьмое мая 1929 года. Эта датировка приводит параллель с миром «Пилатовых глав», которые происходили в Ершалаиме 29 или 30 года в течение недели, которая впоследствии стала Страстной. «Над Москвой 1929 года и Ершалаимом 29-го стоит одна и та же апокалипсическая погода, одна и та же тьма надвигается на город греха грозовой стеной, одна и та же луна пасхального полнолуния заливает переулки ветхозаветного Ершалаима и новозаветной Москвы». В первой части романа обе эти истории развиваются параллельно, во второй, все более и более переплетаясь, в конце концов они сливаются воедино, обретая целостность и переходя из нашего мира в потусторонний.

Влияние Густава Майринка

Огромное значение на Булгакова оказали идеи Густава Майринка, произведения которого появились в России в начале XX века. В романе австрийского экспрессиониста «Голем» главный герой мастер Анастасиус Пернат в финале воссоединяется со своей возлюбленной Мириам «у стены последнего фонаря», на границе реального и потустороннего миров. Связь с «Мастером и Маргаритой» налицо. Вспомним знаменитый афоризм булгаковского романа: «Рукописи не горят». Скорее всего, она восходит к «Белому доминиканцу», где говорится:«Да, конечно, истина не горит и ее невозможно растоптать». Там же рассказывается о надписи над алтарем, из-за которой падает икона Божьей матери. Равно как и сожженная рукопись мастера, возрождающая Воланда из небытия, который восстанавливает истинную историю Иешуа, надпись символизирует связь истины не только с Богом, но и с дьяволом.
В «Мастере и Маргарите», как и в «Белом доминиканце» Майринка, для героев главным является не цель, а сам процесс пути – развитие. Только вот смысл этого пути у писателей разное. Густав, как и его герои, искал его в творческом начале, Булгаков стремился к достижению некоего «эзотерического» абсолюта, сути мироздания.

Последняя рукопись

Последняя редакция романа, которая впоследствии дошла до читателя, была начата в 1937 году. Автор продолжал работать с ней до самой смерти. Почему он не смог закончить работу над книгой, которую писал дюжину лет? Может, он полагал, что недостаточно осведомлен в вопросе, за который взялся, и его понимание иудейской демонологии и ранних христианских текстов было дилетантским? Как бы то ни было, роман практически «высосал» жизнь автора. Последним исправлением, которое он внес 13 февраля 1940 года, стала фраза Маргариты: «Так это, стало быть, литераторы за гробом идут?». Через месяц он умер. Последними словами Булгакова, адресованные роману были: «Чтобы знали, чтобы знали…».

Оглавление
I. Введение. Булгаков и смерть
II. Философский анализ романа «Мастер и Маргарита»
1. Понятие о хронотопе. Хронотопы в романе
2. «Нечистая» сила в романе
3. «Мастер и Маргарита» Булгакова и «Божественная комедия» Данте
4. Роман в романе. Иешуа и Иисус. Иешуа и Мастер
5. Мотив зеркала в романе
6. Философские диалоги в романе
7. Почему Мастер не заслужил света
8. Амбивалентность финала романа
III. Заключение. Смысл эпиграфа к роману «Мастер и Маргарита»

Введение. Булгаков и смерть

Философский анализ романа «Мастер и Маргарита»

Для наглядности поместим данные в таблицу.

И еще одна таблица, в которой представлены временные параллели

Как видим, все три мира взаимопроникаемы и взаимосвязаны между собой. Это дает возможность философского осмысления человеческой личности, для которой во все времена характерны одинаковые как слабости и пороки, так и возвышенные мысли и чувства. И каким бы ты ни был в земной жизни, вечность уравнивает всех.

«Нечистая» сила в романе
«Нечистая» сила представлена несколькими персонажами. Их выбор из огромного сонма демонов не случаен. Именно они «делают» сюжетно-композиционную структуру романа.
Итак…
Воланд
Так у Булгакова именуется Сатана – князь обманщиков. Эпитет его – «противостоящий». Это старший сын Бога, творец материального мира, блудный сын сбившейся с праведного пути.
Почему Воланд? Здесь у Булгакова явственная перекличка с Гетевским «Фаустом», где Сатана (он же Мефистофель) упоминается однажды именно под этим именем.
На параллель с Гете указывает и такая деталь – во время встречи Воланда с Берлиозом и Бездомным на вопрос «Вы немец?», отвечает: «Да, пожалуй, немец». На его визитке литераторы видят букву «W», которая в немецком прочтении читается как [ф], а служащие варьете на вопрос о фамилии «черного мага» отвечают, что, может быть, Воланд, а, может быть, Фаланд.
Бегемот
Демон плотских желаний (в особенности обжорства, чревоугодия и пьянства). У Булгакова в романе несколько сцен, где Бегемот предается этим порокам.
Бегемот может принимать формы любых крупных животных, а также кота, слона, собаки, лисицы и волка. У Булгакова это кот огромных размеров.
При дворе Сатаны он занимает должность Главного Хранителя Кубка, руководит пирами. У Булгакова он – распорядитель бала.

Азазелло
Под этим именем в романе «Мастер и Маргарита» выведен Азазель. Азазелло (итальянизированная форма еврейского имени).
Азазель – повелитель пустыни, родственный ханаанскому богу палящего солнца Асизу и египетскому Сету. Вспомним Булгакова: «Сбоку всех летел, блистая сталью доспехов, Азазелло. Луна изменила и его лицо. Исчез бесследно нелепый безобразный клык, и кривоглазие оказалось фальшивым. Оба глаза Азазелло были одинаковые, пустые и черные, а лицо белое и холодное. Теперь Азазелло летел в своем настоящем виде, как демон безводной пустыни, демон-убийца».
Азазель научил мужчин искусству владения оружием, а женщин – носить драгоценности и использовать косметику. Именно Азазелло передает Маргарите волшебный крем, сделавший ее ведьмой.

Гелла
Женщина-вампир. Внешне привлекательная рыжеволосая и зеленоглазая девушка, но на шее у нее есть безобразный шрам, который указывает на то, что Гелла – вампир.
Имя для персонажа Булгаков почерпнул из статьи «Чародейство» Энциклопедического словаря Брокгауза и Эфрона, где отмечалось, что на греческом острове Лесбос этим именем называли безвременно погибших девушек, после смерти ставших вампирами.

Аббадона
Ангел Бездны, могущественный демон смерти и разрушения, военный советник Ада, получивший ключ от кладезя бездны. Его имя происходит от еврейского «погибель».
Неоднократно упоминается в Библии в одном ряду с преисподней и смертью. Он появляется в романе незадолго до начала бала и производит огромное впечатление на Маргариту своими очками. Но на просьбу Маргариты – снять очки – Воланд отвечает категорическим отказом. Второй раз он возникает уже в конце бала, чтобы убить взглядом осведомителя НКВД барона Майгеля.

Коровьев (он же Фагот)
Самый, пожалуй, загадочный персонаж.
Вспомним:
«На месте того, кто в драной цирковой одежде покинул Воробьевы горы под именем Коровьева-Фагота, теперь скакал, тихо звеня золотою цепью повода, темно-фиолетовый рыцарь с мрачнейшим и никогда не улыбающимся лицом. Он уперся подбородком в грудь, он не глядел на луну, он не интересовался землею под собою, он думал о чем-то своем, летя рядом с Воландом.
– Почему он так изменился? – спросила тихо Маргарита под свист ветра у Воланда.
– Рыцарь этот когда-то неудачно пошутил, – ответил Воланд, поворачивая к Маргарите свое лицо с тихо горящим глазом, – его каламбур, который он сочинил, разговаривая о свете и тьме, был не совсем хорош. И рыцарю пришлось после этого прошутить немного больше и дольше, нежели он предполагал. Но сегодня такая ночь, когда сводятся счеты. Рыцарь свой счет оплатил и закрыл!»
До сих пор исследователи творчества Булгакова не пришли к единому мнению: кого же вывел писатель на страницы романа?
Приведу одну заинтересовавшую меня версию.
Некоторые булгаковеды полагают, что за этим образом скрывается образ средневекового поэта… Данте Алигьери…
Приведу высказывание по этому поводу.
В N 5 журнала «Литературное обозрение» за 1991 год была опубликована статья Андрея Моргулева «Товарищ Дант и бывший регент». Цитата: «С определенного момента творение романа стало происходить под знаком Данте».
Алексей Моргулев отмечает визуальное сходство между темно-фиолетовым рыцарем Булгакова и традиционными изображениями автора «Божественной комедии»: «Мрачнейшее и никогда не улыбающееся лицо - именно таким предстает Данте в многочисленных французских гравюрах».
Литературовед напоминает о принадлежности Алигьери к рыцарскому сословию: прапрадед великого поэта Каччагвида завоевал своему роду право носить рыцарский меч с золотой рукоятью.
В начале тридцать четвертой песни «Ада» Данте пишет:
«Vexilla regis prodeunt Inferni» – «Близятся знамена владыки Ада».
Эти слова, обращаясь к Данте, произносит Вергилий – проводник флорентийца, посланный тому самим Всевышним.
Но дело в том, что первые три слова этого обращения представляют собой начало католического «Гимна кресту», который исполнялся в католических храмах в Страстную пятницу (то есть в день, посвященный церковью смерти Христа) и в день «Воздвижения Креста господня». То есть Данте открыто глумится над известным католическим гимном, подменяя Бога… дьяволом! Вспомним, что события «Мастера и Маргариты» тоже завершаются в Страстную пятницу, а в ершалаимских главах описывается именно воздвижение креста и распятие. Моргулев убежден, что именно этот каламбур Данте Алигьери и является неудачной шуткой фиолетового рыцаря
Кроме того, неотъемлемым стилем Данте всегда были едкая ирония, сатира, сарказм, откровенное издевательство. А это уже перекличка с самим Булгаковым, и об этом речь пойдет в следующей главе.

«Мастер и Маргарита» Булгакова и «Божественная комедия» Данте
В «Божественной комедии» описан весь мир, там действуют силы Света и Тьмы. Поэтому произведение можно назвать универсальным.
Роман Булгакова также универсален, общечеловечен, но он написан в ХХ веке, несет на себе печать своего времени, и в нем дантовские религиозные мотивы предстают в преображенном виде: при явной их узнаваемости становятся объектом эстетической игры, обретают неканоническое выражение и содержание.
В эпилоге булгаковского романа Ивану Николаевичу Поныреву, ставшему профессором истории, в полнолуние, снится один и тот же сон: «является непомерной красоты женщина», выводит к Ивану за руку «пугливо озирающегося обросшего бородой человека» и «уходит вместе со своим спутником к луне».
Финал «Мастера и Маргариты» содержит явную параллель с третьей частью «Рай» поэмы Данте. Путеводительница поэта – женщина необыкновенной красоты – его земная возлюбленная Беатриче, которая утрачивает в Раю свою земную сущность и становится символом высшей божественной мудрости.
Булгаковская «Беатриче» - Маргарита – женщина «непомерной красоты». «Непомерной» - значит «чрезмерной». Избыточность, чрезмерность красоты воспринимается как неестественная, ассоциируется с демоническим, сатанинским началом. Мы помним, что в свое время Маргариту чудесным образом изменилась, став ведьмой, благодаря крему Азазелло.
Подводя итог вышесказанному мы можем констатировать, что
В «Мастере и Маргарите» легко увидеть влияние образов и идей «Божественной комедии», но это влияние сводится не к простому подражанию, а к спору (эстетической игре) со знаменитой поэмой эпохи Возрождения.
В романе Булгакова финал является как бы зеркальным отражением финала поэмы Данте: лунный луч – лучезарный свет Эмпирея, Маргарита (ведьма) – Беатриче (ангел неземной чистоты), Мастер (обросший бородой, пугливо озирающийся) – Данте (целеустремленный, вдохновленный идеей абсолютного познания). Эти различия-сходства объясняются разными идеями двух произведений. Данте рисует путь нравственного прозрения человека, а Булгаков – путь творческого подвига художника.

Роман в романе. Иешуа и Иисус. Иешуа и Мастер
Иешуа высок, но высота его – человеческая по
природе своей. Он высок по человеческим меркам.
Он человек. В нем нет ничего от Сына Божия.
Михаил Дунаев,
советский и российский ученый, богослов, литературовед
В своем произведении Булгаков использует прием «роман в романе». Мастер попадает в психиатрическую клинику из-за своего романа о Понтии Пилате. Некоторые булгаковеды называют роман Мастера «Евангелием от Воланда», а в образе Иешуа Га-Ноцри видят фигуру Иисуса Христа.
Так ли это? Давайте разбираться.
Иешуа и Мастер – центральные герои булгаковского романа. У них очень много общего: Иешуа – бродячий философ, не помнящий своих родителей и не имеющий никого на свете; Мастер – безымянный сотрудник какого-то московского музея, как и Иешуа, совершенно одинокий. У обоих трагические судьбы. У обоих есть ученики: у Иешуа – Левий Матвей, у Мастера – Иван Понырев (Бездомный).
Иешуа – еврейская форма имени Иисус, что в переводе означает «Бог – мое спасение», или «Спаситель». Га-Ноцри в соответствии с распространенным толкованием этого слова переводится как «житель Назарета», то есть города, в котором прошло детство Иисуса. А поскольку автор выбрал нетрадиционную форму имени, нетрадиционным с религиозной точки зрения, неканоническим должен быть и сам носитель этого имени.
Иешуа не знает ничего иного, кроме одинокого земного пути, – и на исходе его ждет мучительная смерть, но отнюдь не Воскресение.
Сын Божий – высший образец смирения, смиряя Свою Божественную силу. Он
принял поругание и смерть по доброй воле и во исполнение воли Отца Своего Небесного. Иешуа не знает своего отца и не несет смирения в себе. Он жертвенно несет свою правду, но жертва эта не более чем романтический порыв плохо представляющего свое будущее
человека.
Христос знал, что Его ждет. Иешуа такого знания лишен, он простодушно просит Пилата: «А ты бы меня отпустил, игемон...» – и верит, что это возможно. Пилат и впрямь готов был бы отпустить нищего проповедника, и лишь примитивная провокация Иуды из Кириафа решает исход дела к невыгоде Иешуа. Поэтому у Иешуа нет не только волевого смирения, но и подвига жертвенности.
Ну и, наконец, булгаковскому Иешуа 27 лет, в то время как библейскому Иисусу – 33.
Иешуа – художественный, неканонический «двойник» Иисуса Христа.
А поскольку он всего лишь человек, а не сын Божий, то он по духу более близок Мастеру, с которым, как мы уже отмечали, у него много общего.

Мотив зеркала в романе
Образ зеркала в литературе является средством выразительности, несущим ассоциативную нагрузку.
Из всех предметов интерьера зеркало – наиболее загадочный и мистический предмет, который во все времена был окружен ореолом мистики и тайны. Жизнь современного человека невозможно представить без зеркала. Обыкновенное зеркало, скорее всего было первым волшебным предметом, созданным человеком.
Самое древнее объяснение мистических свойств зеркал принадлежит Парацельсу, который считал зеркала тоннелем, соединяющим материальный и тонкий миры. Это, по мнению средневекового ученого, и галлюцинации, и видения, и голоса, и странные звуки, и внезапный холод, и ощущение чьего-то присутствия – в общем, все, что имеет мощное влияние на психику человека.
На Руси очень широкое распространение получило гадание: два зеркала направляли друг на друга, расставляли горящие свечи и внимательно смотрели в зеркальный коридор, надеясь увидеть свою судьбу. До начала гадания следовало закрыть иконы, снять крестик и засунуть его под пятку, то есть полностью отказаться от всех священных сил. Возможно поэтому существует поверье, будто бы зеркало людям дал Дьявол, чтоб они не томились в одиночестве и имели возможность разговаривать сами с собой.
У М. А. Булгакова мотив зеркала сопровождает появление нечистой силы, связь с потусторонним миром и чудеса.
В самом начале романа «Мастер и Маргарита» на Патриарших прудах роль зеркала выполняют стекла домов. Вспомним появление Воланда:
«Он остановил свой взор на верхних этажах, ослепительно отражающих в стеклах изломанное и навсегда уходящее от Михаила Александровича солнце, затем перевел его вниз, где стекла начали предвечерне темнеть, чему-то снисходительно усмехнулся, прищурился, руки положил на набалдашник, а подбородок на руки».
С помощью зеркала Воланд и его свита проникают в квартиру Степы Лиходеева:
«Тут Степа повернулся от аппарата и в зеркале, помещавшемся в передней, давно не вытираемом ленивой Груней, отчетливо увидел какого-то странного субъекта – длинного, как жердь, и в пенсне (ах, если бы здесь был Иван Николаевич! Он узнал бы этого субъекта сразу). А тот отразился и тотчас пропал. Степа в тревоге поглубже заглянул в переднюю, и вторично его качнуло, ибо в зеркале прошел здоровенный черный кот и также пропал.
А вскоре после этого…
«…прямо из зеркала трюмо вышел маленький, но необыкновенно широкоплечий, в котелке на голове и с торчащим изо рта клыком».
Зеркало появляется в ключевых эпизодах романа: в ожидании вечера Маргарита весь день проводит перед зеркалом; смерть Мастера и Маргариты сопровождает разбитое, изломанное отражение солнца в стеклах домов; пожар в «нехорошей квартире» и разгром Торгсина также связаны с разбитыми зеркалами:
«Зазвенели и посыпались стекла в выходных зеркальных дверях», «треснуло звездами зеркало на камине».

Философские диалоги в романе
Одна из особенностей жанровой структуры «Мастера и Маргариты» - философские диалоги, которые создают напряженное нравственно-философское, религиозное поле, многообразие образов идей романа.
Диалоги предельно обостряют, драматизируют романное действие. Когда сталкиваются полярные точки зрения на мир, исчезает повествование и возникает драматургия. Мы уже не видим писателя за страницами романа, мы сами становимся участниками сценического действа.
Философские диалоги возникают с первых страниц романа. Так, разговор Ивана и Берлиоза с Воландом является экспозицией и одновременно завязкой произведения. Кульминация – допрос Понтием Пилатом Иешуа. Развязка – встреча Левия Матвея и Воланда. Эти три диалога являются целиком философскими.
В самом начале романа Берлиоз говорит с Иванушкой об Иисусе. В разговоре отрицается вера в Бога, возможность рождения Христа. Воланд, подключившийся к разговору, сразу переводит беседу в философское русло: «Но, позвольте вас спросить..., как же быть с доказательствами бытия Божия, коих, как известно, существует ровно пять?». Берлиоз отвечает вполне в соответствии с кантовым «чистым разумом»: «Ведь согласитесь, что в области разума никакого доказательства существования Бога быть не может».
Воланд углубляется в историю вопроса, припоминая моральное «шестое доказательство» Иммануила Канта. Редактор с улыбкой возражает собеседнику: «Доказательство Канта... также неубедительно». Демонстрируя свою ученость, он ссылается на авторитет Шиллера и Штрауса, критиков подобного доказательства. Между репликами диалога то и дело внедряется внутренняя речь Берлиоза, сполна выражающая его психологический дискомфорт.
Иван Николаевич Бездомный в резко наступательном тоне выдает на первый взгляд не существенные для философской беседы тирады, выступая стихийным оппонентом обоим собеседникам: «Взять бы этого Канта, да за такие доказательства года на три в Соловки!» Это подталкивает Воланда к парадоксальным признаниям о завтраке с Кантом, о шизофрении. Он вновь и вновь обращается к вопросу о Боге: «…ежели Бога нет, то, спрашивается, кто же управляет жизнью человеческой и всем вообще распорядком на земле?»
Бездомный не задерживается с ответом: «Сам человек и управляет» Далее следует длинный монолог, иронически обыгрываются предсказания о смерти Берлиоза.
Мы уже упоминали, что кроме обычных реплик прямой речи Булгаков водит в диалог новый элемент – внутреннюю речь, которая становится диалогической не только с «точки зрения» читателя, но и кругозора героя. Воланд «читает мысли» своих собеседников. Их внутренние реплики, не предназначенные для диалога, находят ответную реакцию в философской беседе.
Диалог продолжается в главе третьей и ведется уже под сильным воздействием произнесенного рассказа. Собеседники согласны друг с другом в одном убеждении: «... что написано в Евангелиях, не происходило на самом деле никогда...».
Далее Воланд проявляет себя неожиданным философским вопросом: «А дьявола тоже нет?» «И дьявола... Нету никакого дьявола» - категорично заявляет Бездомный. Разговор о дьяволе Воланд завершает в назидание приятелям: «Но умоляю вас на прощание, поверьте хоть в то, что дьявол существует!.. Имейте в виду, что на это существует седьмое доказательство, и уж самое надежное! И вам оно сейчас будет представлено».
Булгаков в этом философском диалоге «решал» богословские и историософские вопросы, отраженные в художественно-философском построении романа. Его Мастер создавал историческую версию событий в Ершалаиме. Вопрос о том, насколько она соответствовала воззрениям Булгакова, прямо зависит от развития авторской мысли в «двойном романе».

Сцена Иешуа и Пилата – центр морально-философского конфликта, кульминация как романа Мастера, так и романа самого Булгакова.
Иешуа признается Пилату в своем одиночестве: «Я один в мире».
Диалог принимает философскую остроту, когда Иешуа провозглашает, «что рухнет храм старой веры и создастся новый храм истины». Пилат видит, что говорит с «философом», с этим именем обращается к собеседнику и главный свой вопрос формулирует философски: «Что такое истина?» Его собеседник поразительно быстро находит ответ: «Истина прежде всего в том, что у тебя болит голова, и болит так сильно, что ты малодушно помышляешь о смерти».
Прокуратор на одну из реплик арестанта, что «злых людей нет на свете», отвечает глубокомысленной усмешкой: «Впервые слышу об этом..., но, может быть, я мало знаю жизнь!..»
В Пилате пробуждается гнев: «И не тебе, безумный преступник, рассуждать о ней!» Речь идет об истине. В «Мастере и Маргарите» не раз показана нравственная ущербность того, кто спешит наречь оппонента безумцем (вспомним Берлиоза).
По ходу допроса собеседник Пилата становится более непреклонен в отстаивании своей позиции. Прокуратор умышленно и язвительно переспрашивает его: «И настанет царство истины?» Иешуа выражает стойкую убежденность: «Настанет, игемон». хочет узнать у арестанта: «Иешуа Га-Ноцри, веришь ли ты в каких-нибудь богов?». «Бог один, - ответил Иешуа, - в него я верю».
Спор об истине и добре, человеческой судьбе в мире получает неожиданное продолжение в споре о том, кто обладает конечной властью определять их. В романе предстает еще один непримиримый философский поединок. Он является смысловым завершением разговора Берлиоза, Бездомного и Воланда о Боге и дьяволе.
Развязка – философский диалог Воланда и Левия Матвея, в репликах которого предопределен итог земного пути Мастера и Маргариты.
Нигде в романе не говорится о каком-либо «равновесии» добра и зла, света и теней, света и тьмы. Проблема эта явственно определена лишь в этом диалоге и окончательно не разрешена автором. Булгаковеды до сих пор не могут однозначно истолковать фразу Левия: «Он не заслужил света, он заслужил покой». Общее толкование мифологемы «покой» как бестелесного существования души Мастера в тех сферах, куда проникает дьявол, нам кажется вполне приемлемо. «Покой» Мастеру дает Воланд, Левий приносит на то согласие силы, излучающей свет.
Диалог Воланда и Левия Матвея органичная составляющая развития художественного конфликта образов идей, сознаний. Этим создается высокое эстетическое качество стиля «Мастера и Маргариты», жанровой определенности типа романа, вобравшего формы комического и трагического и ставшего философским.

Почему Мастер не заслужил света
Итак, вопрос: почему же Мастер не заслужил света? Попробуем и мы разобраться.
Исследователи творчества Булгакова выдвигают ряд причин этого. Это причины этического, религиозно-этического плана. Вот они:
Мастер не заслужил света потому, что это противоречило бы:
христианским канонам;
философской концепции мира в романе;
жанровой природе романа;
эстетическим реалиям ХХ века.
С христианской точки зрения, Мастер телесного начала. Он хочет свою неземную жизнь делить со своей земной грешной любовью – Маргаритой.


Мастера можно упрекнуть в унынии. А уныние, отчаяние греховны. Мастер отказывается от угаданной им в его романе истины, он признается: «У меня больше нет никаких мечтаний и вдохновения тоже нет… ничто меня вокруг не интересует, кроме нее… Меня сломали, мне скучно, и я хочу в подвал… Он мне ненавистен, этот роман… Я слишком много испытал из-за него».
Сожжение романа – это своего рода самоубийство, пусть оно и не настоящее, а всего лишь творческое, но это тоже грех, а потому сожженный роман теперь проходит по ведомству Воланда.
«Свет» как награда Мастеру не соответствовал бы и художественно-философской концепции романа и был бы односторонним решением проблемы добра и зла, света и тьмы, был бы упрощением диалектики их связи в романе. Эта диалектика заключается в том, что добро и зло не могут существовать порознь.
«Свет» был бы немотивированным с точки зрения достаточно уникального жанра романа. Это мениппея (вид серьезно-смехового жанра – одновременно философского и сатирического). «Мастер и Маргарита» - роман трагический и в то же время фарсовый, лирический, автобиографический. В нем ощущается ирония по отношению к главному герою, это роман философский и в то же время сатирико-бытовой, в нем сочетаются сакральное и смеховое начала, гротескно-фантастическое и неопровержимо-реалистическое.
Роман Булгакова создан в соответствии с тенденцией в искусстве, присущей многим произведениям первой половины ХХ века, - приданием некой светскости библейским мотивам и образам. Вспомним, Иешуа у Булгакова не сын божий, а земной бродячий философ. И эта тенденция – тоже одна из причин того, что Мастер не заслужил света.

Амбивалентность финала романа
Мы уже говорили о «свете и покое».
Итак, перевернута последняя страница. Высшая справедливость восторжествовала: все счета сведены и оплачены, каждому воздано по вере его. Мастер, хотя и не удостоен света, но награжден покоем, и эта награда воспринимается как единственно возможная для многострадального художника.
На первый взгляд все, что мы узнаем об обещанном Мастеру покое, выглядит заманчиво и, как говорит Маргарита, «выдумано» Воландом действительно замечательно. Вспомним сцену отравления Мастера и Маргариты:
- А, понимаю, - сказал мастер, озираясь, - вы нас убили, мы мертвы. Ах, как это умно! Как это вовремя! Теперь я понял вас.
- Ах, помилуйте, - ответил Азазелло, - вас ли я слышу? Ведь ваша подруга называет вас мастером, ведь вы мыслите, как же вы можете быть мертвы?
- Великий Воланд! - стала вторить ему Маргарита, - Великий Воланд! Он выдумал гораздо лучше, чем я.
Вначале может показаться, что Булгаков дает своему герою желанные для него (и для самого Булгакова) покой и свободу, реализуя, хотя бы за пределами земной жизни, право художника на особое, творческое счастье.
Однако, с другой стороны, покой Мастера – это не просто уход от жизненных бурь усталого человека, это беда, наказание за отказ сделать выбор между добром и злом, светом и тьмой.
Да, Мастер получил свободу, но параллельно мотивом свободы в романе идет мотив затухания (потухания) сознания.
Память потухает, когда позади у Мастера и Маргариты остается ручей, выполняющий здесь роль мифологической реки Леты в царстве мертвых, испив воду которой, души умерших забывают свою земную былую жизнь. Кроме того, мотив потухания, как бы подготавливая финальный аккорд, уже дважды встречался в заключительной главе: «потухло сломанное солнце» (здесь – предвестие и знак смерти, а также вступления в свои права Воланда, князя тьмы); «свечи уже горят, а скоро они потухнут». Этот мотив смерти – «потухания свечей» - можно считать автобиографическим.
Покой в «Мастере и Маргарите» воспринимается разными персонажами по-разному. Для Мастера покой – награда, для автора – желанная, но вряд ли достижимая мечта, для Иешуа и Левия – то, о чем следует говорить с печалью. Казалось бы, Воланд должен быть удовлетворен, но об этом в романе нет ни слова, так как он знает, что никакой прелести и размаха в этой награде нет.
Булгаков, может быть, сознательно сделал финал своего романа двусмысленным и скептическим, в противовес торжественному финалу той же «Божественной комедии». Писатель XX века, в отличие от писателя средневековья, отказывается утверждать что-либо наверняка, рассказывая о трансцендентальном мире, призрачном, неизвестном. В загадочном окончании «Мастера и Маргариты» проявился художественный вкус автора.

Заключение. Смысл эпиграфа к роману «Мастер и Маргарита»

Побывавший вампиром администратор Варенуха навсегда отучился от привычки лгать и ругаться по телефону, стал безукоризненно вежливым.
Председатель жилищного товарищества Никанор Иванович Босой отучился брать взятки.
Николай Иванович, которого Наташа превратила в борова, никогда не забудет тех минут, когда иная жизнь, отличная от серых будней, коснулась его, долго будет жалеть, что вернулся домой, но все равно – ему есть что вспомнить.

Воланд, обращаясь к Левию Матвею, говорит: «Что бы делало твое добро, если бы не существовало зла, и как бы выглядела земля, если бы с нее исчезли тени? Ведь тени получаются от предметов и людей...» Действительно, что есть добро в отсутствие зла?
Значит, Воланд необходим на земле не меньше, чем бродячий философ Иешуа Га-Ноцри, проповедующий добро и любовь. Добро не всегда приносит благо, равно как и зло – беду, Довольно часто бывает наоборот. Вот потому-то Воланд и есть тот, кто, желая зла, все же творит добро. Именно эта мысль и выражена в эпиграфе к роману.