Значение ягайло (ягелло, в крещении владислав) в краткой биографической энциклопедии. Князь Владислав II Ягайло Интересные факты ягайло князь литовский

Завещал престол не старшему сыну, а первому сыну от второго брака – Ягайло. Тем самым спровоцировал междоусобицу, которая вспыхнула между братьями после его смерти. Старшие Ольгердовичи считали, что имеют больше прав на престол, но на стороне Ягайлы был авторитетнейший дядька , верный некогда данному обещанию. При поддержке дяди Ягайло захватил Полоцк ( бежал в Москву), но сидевшие в других городах братья не собирались подчиняться ему. От Литвы отложились Брянск (вотчина ), Смоленск, Волынь, Подолье и Северщина (вотчина ).

Однако в глубине души Ягайло наверняка завидовал и боялся его. Вдобавок между дядей и племянником наблюдались противоречия во внешнеполитических взглядах: симпатизировал Москве, а Ягайло искал союза с немцами и татарами. В феврале 1380 году Ягайло в тайне от заключил пятимесячное перемирие с Ливонским орденом, а 31 мая подписал секретный Давидишковский договор с Тевтонским орденом. Ягайло и крестоносцы договорились о ненападении, при этом Орден сохранял право нападать на земли , а Ягайло - помогать тому ровно настолько, чтобы не вызвать подозрений в предательстве. Тевтонцы также обязались соблюдать нейтралитет в войнах Ягайло с русскими князьями. Обезопасив свои западные рубежи, Ягайло объединился с Золотой Ордой против Великого княжества Московского. В сентябре 1380 года Ягайло отправил литовское войско на Куликово поле на помощь Мамаю, но не успел к сражению. Тем не менее, литовцы напали на русский обоз с ранеными, возвращавшийся в Москву, и взяли богатую добычу.

В феврале 1381 года тевтонцы вторглись во владения и разграбили Жемайтию. В это время комтур Остроде, приходившийся кумом, сообщил тому о предательстве Ягайлы. Воспользовавшись тем, что Ягайло был занят подавлением восстания в Полоцке, собрал войско и двинулся на Пруссию, но затем неожиданно повернул к Вильно. По пути он встретил Ягайло и арестовал его, а себя провозгласил великим князем. Лишь заступничество спасло Ягайлу. обошелся с ним довольно мягко и отпустил, вернув вотчинные владения - Крево и Витебск. Ягайло пришлось письменно признать верховенство дяди. Остальные Гедиминовичи, кроме , также формально признали великим князем. Но не все они оказались довольны сложившейся ситуацией. В мае 1382 года поднял мятеж . пошел на него с малым отрядом, но был разбит. Тем временем в Вильно взбунтовались немцы, недовольные политикой великого князя. Нет сомнений, что восстание произошло с ведома Ягайлы. 12 июня тот прибыл в столицу и организовал защиту города против наступавшего . В конце июня на Троки, где засел , пошли крестоносцы с севера и Ягайло со со стороны Вильно. был вынужден отойти в Гродно. 6 июля Ягайло заключил перемирие с крестоносцами на месяц, взяв с тех обязательство не помогать . 20 июля Ягайло взял Троки, поставив там наместником .

Вопрос о том, стал ли Владислав-Ягайло польским королём, остаётся спорным. Под первыми его грамотами стоит подпись "господин и опекун королевства Польского", в более поздних документах он титулует себя "король Польши, верховный князь литовский и вотчич русский", но многие грамоты подтверждаются , а некоторые наоборот подписаны и подтверждены Владиславом-Ягайло. Более того, после смерти выдвигались сомнения в правомерности занятия Владиславом-Ягайло польского престола.

На первых порах Ягайло сохранял в Литве всю полноту власти в своих руках, хотя управлял ею через наместника . В 1385 году умер . Ягайло переманил на свою сторону его сильнейшего вассала, князя острожского, и отнял у Луцк, который достался . Однако продолжал удерживать в своих руках Троки. И вообще честолюбивого двоюродного брата Ягайлы не устраивало положение служилого князя.

Надо сказать, что в Литве многие были недовольны заключенной унией с Польшей. нашел союзников среди младших князей и стал готовиться к войне. Он рассчитывал захватить виленский замок во время празднования свадьбы своей дочери Софьи с великим князем московским . Но этот план был сорван немецким шпионом. обратился за помощью к тевтонцам и подтвердил условия подписанного ранее Кёнигсбергского договора с обещанием отдать Жемайтию. Кроме немцев в его стан прибыло много наёмников из других европейских стран, включая будущего короля Англии и маршала Франции Жана ле Менгра. Ягайло тоже собирал войска. Он захватил несколько замков в Подляшье, разместив в них польские гарнизоны, и после шестимесячной осады, в апреле 1390 года, взял Гродно. В конце лета того же года предпринял крупный поход, но во время осады Георгенбурга скончался великий магистр Конрад Цёлльнер фон Ротенштайн, и крестоносцы сняли осаду. Осада Вильно также завершилась неудачей. У войск кончился порох, истек срок службы наёмников, крестоносцам нужно было избрать нового магистра. Осада была снята, и войска коалиции вернулись в Пруссию.

Боевые действия возобновились на следующий год. Новый магистр Тевтонского ордена Конрад фон Валленрод организовал крестовый поход против Литвы и продолжил скупать польские земли, на которые претендовал Ягайло. Словом, война складывалась неудачно как для Ягайло, так и для . Земли великого княжества литовского разорялись все больше и больше, а на интересы своего союзника немцам было наплевать. Ягайло попытался заменить своим братом Вигандом в качестве наместника в Литве, но тот умер при невыясненных обстоятельствах 28 июня 1392 года. Тогда Ягайло решил начать мирные переговоры с . 4 июля 1392 года двоюродные братья встретились в имении Остров близ Лиды и подписали соглашение, по которому становился великим князем литовским и получал обратно свою вотчину - Трокское княжество. Ягайло же получал титул верховного князя Литвы и становился сюзереном . Также пообещал, что после его смерти земли великого княжества станут собственностью короля Польши. Это обязательство было подтверждено Виленско-Радомской унией 1401 года. Несмотря на это, проводил в Литве достаточно самостоятельную политику, а Владислав-Ягайло сконцентрировался на польских делах.

В 1377 г. скончался Ольгерд, приняв, говорят, перед смертью схиму. После него осталась огромная семья: двенадцать сыновей и пять дочерей и, сверх того, много племянников и внуков. Преемником великокняжеского достоинства, помимо старших братьев, стал Ягайло, или Ягелло, старший сын Ольгерда от брака на княжне тверской. Начались смуты и кровопролитные усобицы. Кейстут, проведав о тайных сношениях Ягайло с Тевтонским орденом, непримиримым врагом Литвы, взял Вильно и завладел великокняжеским престолом, а племяннику дал в удел княжество Кревское и Витебское. Ягайло, конечно, не мог удовольствоваться этим; ему удалось заманить дядю на свидание как бы для переговоров и захватить его. Престарелый герой Литвы Кейстут был закован и посажен в темницу, где по приказу вероломного Ягайла он был удавлен (1382 г.), на радость немцам. В народе был пущен слух, будто Кейстут сам лишил себя жизни.

Сына Кейстута, Витовта, Ягайло содержал под стражей в замке и, вероятно, готовил ему ту же участь, что и его отцу. Но жена, посещавшая Витовта в заключении, помогла ему обмануть стражу и бежать в одежде служанки из замка. Витовт нашел поддержку у немцев, злейших врагов отца, теперь готовых помогать сыну в борьбе с Ягайло, прежним их союзником, усиления которого в Литве они боялись.

Военные действия, начатые Витовтом в союзе с немцами, сначала были удачны... Ягайло, видя, что двоюродный его брат враг опасный, тем более что сторону его приняла большая часть Литвы и Жмуди, завел с ним тайные переговоры, обещал ему вернуть отцовские владения, если он отстанет от союза с немцами. Витовт согласился: ему самому был не по душе союз с постоянными врагами литовской народности. Хотя Ягайло и не вполне сдержал свое обещание, не дал Витовту всего обещанного, но последний не выразил ему неудовольствия и усердно начал помогать ему в борьбе с орденом.

Москва и Литва – две собирательницы Руси

Породнившись с русскими князьями, литовские князья стали все больше и больше склоняться к христианству; многие из потомков Гедимина уже были христианами. Как сказано выше, Ольгерд втайне исповедовал православие, сын его Ягайло был воспитан своею русской матерью в православной вере. Не только вера, но и русские нравы и язык, как известно, стали сильно распространяться в Литве. Если бы дело так шло и дальше, то сменилось бы два-три поколения – и литовское племя совершенно обрусело бы и слилось бы вполне в один народ с русскими. Во времена Ягайло и Витовта на князей литовских, православных, говоривших по-русски, породнившихся с домом св. Владимира, уже начинали смотреть и в других русских областях, как на русских князей. Новгород, Псков. Тверь и другие русские земли, вступая в союз с литовскими князьями или признавая их власть над собою, вовсе не думали, что они изменяют русскому делу и подчиняются иноземной силе. На борьбу литовских князей с московскими можно смотреть как на спор потомков Гедимина с потомками Калиты за владычество над всей Русской землей. Те или другие взяли бы верх – все-таки обе части Русской земли, западная и восточная, соединились бы в одно целое. Но случилось обстоятельство, которое надолго помешало этому соединению: великий князь литовский Ягайло, сын Ольгерда, вступил на польский престол, и Литва на время соединяется с Польшей.

Литва и Польша

Польское государство возникло почти в то же время, как и русское. Поляки по своему славянскому происхождению – родные братья русским и по нравам, и по языку своему мало отличались от них; но во второй половине X века поляки принимают христианство от западных латинских проповедников, и с XI века мало-помалу растет рознь. Латинское духовенство и глава его, римский папа, не довольствовались церковной властью, как православное духовенство, а старались забрать в свои руки и мирские дела. Папы сильно враждовали с византийскими патриархами, стоявшими во главе восточной православной церкви, и старались подчинить ее себе. Вражда к православным от католического духовенства переходит и к мирянам.

Страдала Польша подобно Руси от удельных усобиц и смут; но, кроме того, здесь, по примеру соседних стран, образовалось сильное боярское сословие. Польские магнаты (бояре), владея большими поместьями, хотели в своих имениях господствовать независимо и, наконец, присвоили себе право выбирать на польский престол королей. Духовенство старалось забрать себя побольше власти в руки; магнаты добивались того же; король не имел ни большой власти, ни такой силы, как литовские князья. Торговля и промышленность попали в руки немцев, поселившихся в Польше, а потом торговля перешла к евреям: те и другие больше всего заботились о своих выгодах; до пользы народа и государства, чужого для них, им не было дела. Понятно отсюда, почему в Польше все шло врозь. В то же время папа старался через свое духовенство заправлять ее делами, а германский император – подчинить ее своей власти...

Женитьба Ягайло на Ядвиге

В середине XIV столетия, незадолго до вокняжения в Литве Витовта и Ягайло, в Польше со смертью Казимира III, прекратился дом Пястов, из которых обыкновенно выбирались польские короли. Магнаты предложили престол племяннику Казимира, венгерскому королю Людовику, с тем, чтобы он законом утвердил все права, какими они пользовались по обычаю. Людовик согласился и вступил на польский престол; но когда он увидел, какой страшный раздор в Польше между сословиями и как трудно управлять ею, он вернулся в Венгрию, причем отнял от Польши Галицию и присоединил к своим владениям. Польские магнаты объявили своею королевою меньшую дочь Людовика, Ядвигу, и стали подыскивать ей жениха. Самым выгодным казался им Ягайло, литовский князь, который охотно посватался за нее. Сватовство Ягайло пришлось по душе и правителям-вельможам, и духовенству: первые рассчитывали, что вследствие этого брака Польша, слившись с Литвою, избавится от ее вражды и очень усилится, а духовенство надеялось распространить в Литве власть римской церкви: крестить язычников-литовцев и обратить в католичество православных. Не радовалась предложению Ягайло только Ядвига: у нее был уже другой жених. Она долго противилась браку с литовским князем, как ни настаивали вельможи. Говорят, что только епископы убедили ее: они указывали ей на то, что она, согласившись на этот брак, послужит великому делу просвещения литовцев христианским учением и спасет таким образом тысячи душ, коснеющих в язычестве.

В 1386 году прибыл Ягайло в столицу Польши – Краков, крестился здесь по римскому обряду, вступил в брак с королевой и короновался. Пред этим он дал присягу соблюдать польские законы, ввести в Литве католическую веру и соединить Литовское княжество и Польшу в одно государство.

Крещение Литвы

Крещение литовцев совершилось легко: христиан между литовскими вельможами было уже немало; язычество сильно держалось только в простом народе. Сам король Ягайло со своей супругой и духовенством приехал в Вильно, огонь Перкунов велел погасить, священных змей избить, заповедные рощи, где совершались важнейшие языческие обряды, вырубить. Язычники сначала в ужасе смотрели на истребление своей святыни и напрасно ждали, что вот-вот грянет Перкунов гром и уничтожит губителя святыни... А между тем принимавшим крещение Ягайло давал белые хорошие кафтаны и красивую обувь, а королева щедрою рукою раздавала деньги. Приманка была велика для бедных литовцев: подарки соблазняли их, и они скрепя сердце принимали к себе латинских священников... До тех пор мало-помалу вместе с просвещением распространялась среди литовцев православная христианская вера, и в конце концов вся Литва обрусела бы и стала православною; теперь же, с появлением здесь католического духовенства, которому покровительствовал Ягайло, дело совершенно изменилось. В Литовско-Русском государстве являются две христианские религии: православная и католическая. Католическое властолюбивое духовенство очень враждебно относится к православию, старается православных обратить в католичество, вытеснить вовсе из Литвы православие. От духовенства вражда переходит и к мирянам. Таким образом вносится в Литовско-Русское государство рознь.

Провозглашение Витовта великим князем Литовским

Союз Литвы с Польшею оказался тоже непрочным. Все православные смотрели с негодованием на преданность Ягайло полякам, а когда он потребовал было, по совету польского духовенства, чтобы и русские подданные иго присоединились к латинской церкви, то поднялся сильный ропот. В то же время многие литовские вельможи были очень недовольны и тем, что их сила и значение с присоединением Литвы к Польше утрачивались. Этим воспользовался двоюродный брат Ягайло – Витовт (или Витольд). Ему помогли тевтонские рыцари, которые постоянно враждовали с Польшею. Ягайло сначала боролся с Витовтом, но наконец должен был уступить. Витовт был провозглашен великим князем в Литве, и она отделилась от Польши (1392 г.). С этой поры польское правительство всеми силами старается снова присоединить Литовско-Русское княжество к Польше и наконец добивается своего. Это надолго помешало соединению обеих частей Русской земли в одно целое. А католическое духовенство, водворившись в литовско-русских владениях, продолжает всеми способами теснить православную веру. Много смуты и беды от этого возникло в юго-западной Руси!

Захват Смоленска Витовтом

Витовт, князь очень решительный и вовсе неразборчивый в средствах, задумал увеличить свое княжество, усилиться так, чтобы не зависеть от Ягайло, и даже помышлял о королевской короне. Он беспрестанно был в походах: то отбивался от сильных соседей, то старался овладеть новыми землями. Дочь Витовта, София, была замужем за Василием Дмитриевичем; но это не мешало Витовту стремиться к захвату русских областей.

В Смоленске в это время шли усобицы: старший князь старался забрать в свои руки мелких удельных князей. Витовт явился под Смоленском и предложил всем князьям ехать к нему, причем давал охранные грамоты, чтобы они не опасались ничего.

– Слышал я, что между вами нет единства и большая вражда, – послал он сказать им. – Если будет между вами какой спор, то вы сошлитесь на меня, как на третьего; я вас рассужу справедливо!

Смоленские князья обрадовались третейскому суду сильного Витовта, – думали, что он рассудит их справедливо. С большими дарами все они отправились к нему; Витовт дары-то от них взял, а их всех велел схватить и отправить в Литву, а в Смоленске посадил своих наместников (1395 г.). Потом пришлось, правда, ему вести борьбу с одним из смоленских князей, оставшимся на свободе; но все же Смоленск достался Литве очень легко.

Битва на Ворскле (1399)

Василий Дмитриевич на этот раз не помешал своему тестю поживиться на счет русских областей; но Витовту Смоленска было еще мало: хотелось ему и в Новгороде утвердиться да и самую Москву прибрать к рукам. В это время под его покровительство отдался Тохтамыш, просил помочь ему снова воцариться в Золотой Орде и за это обязывался помочь Витовту добыть Москву.

Витовт долго готовился к борьбе с татарами, собрал громадное войско: тут были отряды литовские, русские, польские, было несколько сот немецких рыцарей, были и татарские отряды Тохтамыша. До пятидесяти русских и литовских князей начальствовали над войском, во главе которого был сам Витовт. Войско было бодро и хорошо вооружено. Все, казалось, предвещали блестящий успех. Выступая в поход, Витовт послал сказать хану Золотой Орды, Тимур-Кутлуку:

– Бог готовит мне владычество над всеми твоими землями. Будь моим данником, или будешь рабом!

Юный Тимур готов был, как говорят летописцы, подчиниться Витовту, признать его старейшим и даже дань платить. Но, когда прибыл в татарский стан мурза Едигей, старый опытный вождь, дело пошло иначе. Он съехался для переговоров с Витовтом на берегу Ворсклы.

– Царь наш, – сказал насмешливо Едигей Витовту, –справедливо мог признать тебя отцом: ты старше его летами, но моложе меня. Покорись мне, плати дань и на литовских деньгах изображай печать мою!

Насмешка эта привела в ярость Витовта. Он дал своему стоявшему на Ворскле войску приказ начинать сражение. Один из воевод литовских, видя громадные полчища татар, советовал лучше попытаться помириться на выгодных условиях, но более юные и рьяные литовские воеводы смеялись над этою осторожностью. «Сокрушим неверных!» – кричали они.

Полчища татар были многочисленнее литовского войска; Витовт надеялся на свои пушки и пищали. Но в те времена не умели не только метка стрелять из пушек, но и с трудом поворачивали их, медленно заряжали, да и орудия были еще плохие, так что от них было больше грому, чем беды для неприятеля. Притом татары в открытом поле нападали врассыпную, небольшими отрядами: пушки им не могли нанести большого вреда. Сначала впрочем, литовцы Витовта в битве на Ворскле расстроили было полчища Едигея; но когда татары зашли в тыл литовскому войску и внезапно и стремительно ударили на него, толитовские полки были смяты. Побоище длилось до самой поздней ночи. Татары беспощадно резали, топтали, забирали толпами усталых и оторопевших воинов Витовта. Одних князей убитых в битве на Ворскле летописец насчитывал до двадцати. Едва третья часть литовского войска спаслась. Татары гнались за бегущим Витовтом верст пятьсот до самого Киева, предавая все страшному разорению (1399 г.). Но опустошением части Литовского княжества дело и кончилось: татары, видно, уже были не в силах поработить всю Литву, обложить ее тяжелою данью, как некогда поступил Батый с нашим отечеством.

Битва при Грюнвальде

Одержи Витовт в битве на Ворскле победу над татарами, подобную Куликовской, он вошел бы в такую силу, что и Москва не устояла бы против него. Удачнее шли его дела на западе: здесь он сообща с польским королем Ягайло нанес страшное поражение тевтонским рыцарям при Грюнвальде (или Танненберге, 1410 г.). В этой битве на стороне Витовта и Ягайло участвовали полки всех западнорусских княжеств; особенно отличился смоленский полк. После погрома на Ворскле Витовт притих было, оставил в покое Новгород; но Смоленск, где пытался утвердиться прежний князь Юрий, Витовт удержал в своих руках.

Война Москвы с Литвой 1406–1408

Чрез несколько лет, отдохнув от поражения, Витовт стал снова добиваться русских земель, напал на Псковскую область; псковичи и новгородцы стали искать обороны в Москве. Когда увидел Василий Дмитриевич, что тесть его не довольствуется Смоленском, а добирается до других русских областей, то объявил ему войну. Три раза сходились Василий и Витовт со своими войсками, готовые к бою (1406–1408), но до битвы дело не доходило: оба князя были очень осторожны. Витовт, наконец, оставил в покое русские области. Границею между литовскими и московскими владениями назначена река Угра. Здесь в последний раз в княжение Василия Дмитриевича встретились русские и литовские войска.

Имя

Борьба за власть

Стал великим князем после смерти своего отца, великого князя Ольгерда в 1377 году . После конфликта с братом Андреем овладел Полоцком . Из-под контроля великого князя Литовского вслед за Брянском (1371 год) и Смоленском (1375 год) вышли Волынь , Подолье (1377 год) и Северщина (1379/1380 год) .

Брак с Ядвигой

Скончался в 1434 году. Согласно Яну Длугошу , он простудился, слушая пение соловья.

Семья

Жёны и дети

• 1-я жена с 1386 Ядвига (королева Польши) одна дочь

1. Елизавета Бонифация (1399)

• 2-я жена с 1402 Анна Цельская одна дочь

1. Ядвига (1408-1431)

• 3-я жена с 1416 Эльжбета Грановская детей не имели
• 4-я жена с 1422 Софья Гольшанская трое детей

1. Владислав III (1424-1444)
2. Казимир (1426-1427)
3. Казимир IV (1427-1492)

Предки

Влияние и оценки

Ягайло был первым из литовской княжеской династии Гедиминовичей , носивших титул также и королей польских. Основанная им династия Ягеллонов правила обоими государствами до 1572 года. Русские историки и писатели XIX века, как правило, склонны считать его человеком небольшого ума и слабого характера, который не мог играть выдающейся роли в современной ему жизни. Напротив, в польской историографии ему обычно приписывают большие способности и сильное влияние на ход исторических событий.

Среди событий громадной важности эпохи его правления выделяются крещение Литвы и Грюнвальдская битва 1410 года, положившая конец экспансии немецких рыцарей.

Напишите отзыв о статье "Ягайло"

Примечания

Ссылки

Литература

• Карл Шайноха , «Jadwiga i Jagiełło 1374-1413», 1861, t. 1-4 (переиздание: Warszawa, 1974).
• Новодворский В. В. ,. // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). - СПб. , 1890-1907.
• J. Caro, «Geschichte Polens» (2-я часть, Гота, 1863)
• M. Смирнов, «Ягелло-Яков-Владислав и первое соединение Литвы с Польшей» (Одесса , 1868, «Записки Новороссийского Университета »)
• St. Smolka, «Kiejstut i Jagiełło» (Краков, 1888)
• F. Koneczny, «Jagiełło i Witold» («Przewodnik naukowy», 1892)
• A. Lewicki, «Powstanie Świdrygiełły» («Rozpr. Ак. Ит.», XXIX)
• J. Jakštas, Z. Ivinskis, S. Sužiedėlis, A. Šapoka, P. Šležas. «Jogaila», red. A. Šapoka, Kaunas, 1935.
• Sruogienė-Sruoga, Vanda, ", " Lituanus , vol. 33 (4) (Winter 1987), p. 23-34.
• Тымовский, Михал. История Польши. М.: Весь мир, 2003.

Образ в кино

• «Крестоносцы » / «Krzyzacy» (Польша ; ) режиссёр Александр Форд , в роли короля Владислава Ягелло - Эмиль Каревич .

Отрывок, характеризующий Ягайло

Над мостом уже пролетели два неприятельские ядра, и на мосту была давка. В средине моста, слезши с лошади, прижатый своим толстым телом к перилам, стоял князь Несвицкий.
Он, смеючись, оглядывался назад на своего казака, который с двумя лошадьми в поводу стоял несколько шагов позади его.
Только что князь Несвицкий хотел двинуться вперед, как опять солдаты и повозки напирали на него и опять прижимали его к перилам, и ему ничего не оставалось, как улыбаться.
– Экой ты, братец, мой! – говорил казак фурштатскому солдату с повозкой, напиравшему на толпившуюся v самых колес и лошадей пехоту, – экой ты! Нет, чтобы подождать: видишь, генералу проехать.
Но фурштат, не обращая внимания на наименование генерала, кричал на солдат, запружавших ему дорогу: – Эй! землячки! держись влево, постой! – Но землячки, теснясь плечо с плечом, цепляясь штыками и не прерываясь, двигались по мосту одною сплошною массой. Поглядев за перила вниз, князь Несвицкий видел быстрые, шумные, невысокие волны Энса, которые, сливаясь, рябея и загибаясь около свай моста, перегоняли одна другую. Поглядев на мост, он видел столь же однообразные живые волны солдат, кутасы, кивера с чехлами, ранцы, штыки, длинные ружья и из под киверов лица с широкими скулами, ввалившимися щеками и беззаботно усталыми выражениями и движущиеся ноги по натасканной на доски моста липкой грязи. Иногда между однообразными волнами солдат, как взбрызг белой пены в волнах Энса, протискивался между солдатами офицер в плаще, с своею отличною от солдат физиономией; иногда, как щепка, вьющаяся по реке, уносился по мосту волнами пехоты пеший гусар, денщик или житель; иногда, как бревно, плывущее по реке, окруженная со всех сторон, проплывала по мосту ротная или офицерская, наложенная доверху и прикрытая кожами, повозка.
– Вишь, их, как плотину, прорвало, – безнадежно останавливаясь, говорил казак. – Много ль вас еще там?
– Мелион без одного! – подмигивая говорил близко проходивший в прорванной шинели веселый солдат и скрывался; за ним проходил другой, старый солдат.
– Как он (он – неприятель) таперича по мосту примется зажаривать, – говорил мрачно старый солдат, обращаясь к товарищу, – забудешь чесаться.
И солдат проходил. За ним другой солдат ехал на повозке.
– Куда, чорт, подвертки запихал? – говорил денщик, бегом следуя за повозкой и шаря в задке.
И этот проходил с повозкой. За этим шли веселые и, видимо, выпившие солдаты.
– Как он его, милый человек, полыхнет прикладом то в самые зубы… – радостно говорил один солдат в высоко подоткнутой шинели, широко размахивая рукой.
– То то оно, сладкая ветчина то. – отвечал другой с хохотом.
И они прошли, так что Несвицкий не узнал, кого ударили в зубы и к чему относилась ветчина.
– Эк торопятся, что он холодную пустил, так и думаешь, всех перебьют. – говорил унтер офицер сердито и укоризненно.
– Как оно пролетит мимо меня, дяденька, ядро то, – говорил, едва удерживаясь от смеха, с огромным ртом молодой солдат, – я так и обмер. Право, ей Богу, так испужался, беда! – говорил этот солдат, как будто хвастаясь тем, что он испугался. И этот проходил. За ним следовала повозка, непохожая на все проезжавшие до сих пор. Это был немецкий форшпан на паре, нагруженный, казалось, целым домом; за форшпаном, который вез немец, привязана была красивая, пестрая, с огромным вымем, корова. На перинах сидела женщина с грудным ребенком, старуха и молодая, багроворумяная, здоровая девушка немка. Видно, по особому разрешению были пропущены эти выселявшиеся жители. Глаза всех солдат обратились на женщин, и, пока проезжала повозка, двигаясь шаг за шагом, и, все замечания солдат относились только к двум женщинам. На всех лицах была почти одна и та же улыбка непристойных мыслей об этой женщине.
– Ишь, колбаса то, тоже убирается!
– Продай матушку, – ударяя на последнем слоге, говорил другой солдат, обращаясь к немцу, который, опустив глаза, сердито и испуганно шел широким шагом.
– Эк убралась как! То то черти!
– Вот бы тебе к ним стоять, Федотов.
– Видали, брат!
– Куда вы? – спрашивал пехотный офицер, евший яблоко, тоже полуулыбаясь и глядя на красивую девушку.
Немец, закрыв глаза, показывал, что не понимает.
– Хочешь, возьми себе, – говорил офицер, подавая девушке яблоко. Девушка улыбнулась и взяла. Несвицкий, как и все, бывшие на мосту, не спускал глаз с женщин, пока они не проехали. Когда они проехали, опять шли такие же солдаты, с такими же разговорами, и, наконец, все остановились. Как это часто бывает, на выезде моста замялись лошади в ротной повозке, и вся толпа должна была ждать.
– И что становятся? Порядку то нет! – говорили солдаты. – Куда прешь? Чорт! Нет того, чтобы подождать. Хуже того будет, как он мост подожжет. Вишь, и офицера то приперли, – говорили с разных сторон остановившиеся толпы, оглядывая друг друга, и всё жались вперед к выходу.
Оглянувшись под мост на воды Энса, Несвицкий вдруг услышал еще новый для него звук, быстро приближающегося… чего то большого и чего то шлепнувшегося в воду.
– Ишь ты, куда фатает! – строго сказал близко стоявший солдат, оглядываясь на звук.
– Подбадривает, чтобы скорей проходили, – сказал другой неспокойно.
Толпа опять тронулась. Несвицкий понял, что это было ядро.
– Эй, казак, подавай лошадь! – сказал он. – Ну, вы! сторонись! посторонись! дорогу!
Он с большим усилием добрался до лошади. Не переставая кричать, он тронулся вперед. Солдаты пожались, чтобы дать ему дорогу, но снова опять нажали на него так, что отдавили ему ногу, и ближайшие не были виноваты, потому что их давили еще сильнее.
– Несвицкий! Несвицкий! Ты, г"ожа! – послышался в это время сзади хриплый голос.
Несвицкий оглянулся и увидал в пятнадцати шагах отделенного от него живою массой двигающейся пехоты красного, черного, лохматого, в фуражке на затылке и в молодецки накинутом на плече ментике Ваську Денисова.
– Вели ты им, чег"тям, дьяволам, дать дог"огу, – кричал. Денисов, видимо находясь в припадке горячности, блестя и поводя своими черными, как уголь, глазами в воспаленных белках и махая невынутою из ножен саблей, которую он держал такою же красною, как и лицо, голою маленькою рукой.
– Э! Вася! – отвечал радостно Несвицкий. – Да ты что?
– Эскадг"ону пг"ойти нельзя, – кричал Васька Денисов, злобно открывая белые зубы, шпоря своего красивого вороного, кровного Бедуина, который, мигая ушами от штыков, на которые он натыкался, фыркая, брызгая вокруг себя пеной с мундштука, звеня, бил копытами по доскам моста и, казалось, готов был перепрыгнуть через перила моста, ежели бы ему позволил седок. – Что это? как баг"аны! точь в точь баг"аны! Пг"очь… дай дог"огу!… Стой там! ты повозка, чог"т! Саблей изг"ублю! – кричал он, действительно вынимая наголо саблю и начиная махать ею.
Солдаты с испуганными лицами нажались друг на друга, и Денисов присоединился к Несвицкому.
– Что же ты не пьян нынче? – сказал Несвицкий Денисову, когда он подъехал к нему.

ЯГАЙЛО ОЛЬГЕРДОВИЧ

[Уважаемый коллега, историк / любитель старины! Пожалуйста, цитируя, копируя или пересказывая этот уникальный материал, ссылайтесь на автора!]

Стр. 227

Ягайло (Яков), или Владислав II - Кревский и Витебский князь, Великий князь Литовский (с 1377 по 1392 г. г.), с 1386 г. - король Польский Владислав II, основатель династии Ягеллонов. Родился примерно в 1350 г. Сын Великого князя Литовского Ольгерда и православной княгини Ульяны (Юлиянии) Тверской.

До 1380-х годов Бобруйщина была в числе его земель, а в 1387 году Ягайло передал обе части Бобруйского староства, Виленскую и Трокскую, своему брату Скиргайле.

Трудно назвать другого человека со множеством выдающихся качеств, которые были бы направлены исключительно на исправление своих собственных промашек, пороков, преступлений и предательств. Любой его положительный поступок тут же сводился на нет отрицательным, а отрицательный завершался положительным. Столько бедствий, сколько он причинил русским литвинам (белорусам) и балтским литвинам (литовцам), полякам, малороссам, жителям восточных русских княжеств, пруссам, жмудинам и немцам, вряд ли причинил самый непримиримый из врагов. Все они в или иной период считали его "своим", но для таких, как Ягайло, нет "своих", и даже близких родственников он не считал вполне "своими".

Ущербность Ягайло и его приверженность поведенческому коду более ранней эпохи (отстоящей на 100 - 150 лет), когда крайнее вероломство, жестокость и предательство были в порядке вещей, следует искать в его родословной, в династическом соперничестве, в особенностях его детства, отрочества и родственных связей.

По сложившейся в Литве традиции, великие литовские князья брали в жёны в основном русских православных княгинь. Своих дочерей они выдавали замуж за русских православных князей.

Все дочери отца Ягайло - Ольгерда - от первого брака были женами Рюриковичей: Агриппина (в крещении Мария) - жена Бориса Константиновича Нижегородского, Федора - Святослава Титовича Карачевского, неизвестная по имени - Ивана Новосильского и Одоевского. Дочери Ольгерда от второго брака: Елена - жена Владимира Андреевича Храброго, Мария - Давыда Дмитриевича Городецкого. (Дворянские роды Российской империи. СПб., 1995. Т.2.).

Перед смертью Ольгерд вернулся к православию, принял крещение с именем Александр - и облекся в схиму с именем Алексий.

Однако, по слухам того времени, не только язычество и христианство (православие и католицизм) бытовали в Великом княжестве Литовском XIII - XV веков, но и мусульманская и еврейская вера. Из еврейских источников XIV в. известно, что Ягайло, якобы, прошёл обряд обрезания и тайно принял иудаизм, получив по обрезанию имя Яков (Иаков). По другой версии, обрезания он не делал, но находился под влиянием еврейских миссионеров и проповедников. В конце жизни под влияние евреев попадает сам Ольгерд, нарушая как языческие, так и христианские обычаи.

Одним из главных и мудрых древних законов Литвы считалась практика передачи княжеского стола старшему наследнику. После смерти государя власть получал его брат, следующий по старшинству, и уж затем только его старший сын. Однако, Ольгерд, старший сын Гедимина, нарушает древний закон. Согласно его воле, власть переходит не к его брату Кейстуту, как следовало по закону, а к старшему сыну от второй жены Ульяны Тверской, т. е. к Ягайло. Ольгерд был женат дважды: в первый раз на витебской княжне Марии Ярославовне (1320 г.), от которой имел пять сыновей, старшим из коих был Андрей. Как видим, в процессе передачи власти Ольгерд нарушил традиции Литвы дважды. Он сам и заложил зародыш конфликта.

Важно понимать, что Ягайло знал, что занял великокняжеский престол НЕ ПО ПРАВУ. Зная это, он задумал ликвидировать эту проблему не отказом от престола и передачей власти одному из тех, кто по праву занял бы престол - дяде Кейстуту или брату Андрею (кузену, Витовту, старшему сыну Кейстута), или другому Андрею, сыну Кейстута Андрею Горбатому - но вознамерился физически уничтожить всех, кто, оставаясь в живых, тем самым подчёркивал его незаконность.

Вот где надо искать истоки его поступков, вероломства, коварства и жестокости. Преступный замысел оформляется в его голове моментально, и Ягайло неотступно следует ему, вне зависимости от вероятных действий намеченных им жертв.

Целый большой период литовской истории ознаменован деятельностью двух выдающихся личностей: Ягайло и Витовта, двоюродных братьев и соперников. Если Витовт был просто коллаборационистом, не брезговавшим средствами изворотливым политиком, но различал, на уровне постулатов, добро и зло, то Ягайло был наделён предельно аморальным мышлением изначально.

Стр. 228

При всей монументальности деяний Витовта и Ягайлы, при всём величии этих двух исторических личностей многие считают, что мощное и цельное древо рода Гедимина, Ольгерда и Кейстута в их лице породило червивый плод.

Эпопея взаимоотношений между Витовтом и Ягайло: это целая историческая эпоха Великого княжества Литовского, в течение которой это литовско-русское (белорусско-балтийское) государство утратило своё величие, независимость и свой уникальный характер.

Эти двое развязали гражданскую войну, призвали в свою державу тевтонов, убивших более ста тысяч славянских и балтских литовцев (литовцев и белорусов), и даже апогей их славы и величия, их героический оттиск в истории - победа в Грюнвальдской Битве: не что иное, как кровавая бойня, которой удалось бы избежать, если бы в своё время они же не продались тем же тевтонам ради борьбы друг с другом за власть. Но не надо забывать о том, что первым на сговор с тевтонами пошёл не Витовт, а Ягайло (во время противостояния Кейстуту), тем самым как бы предопределив предательское обращение к тевтонам и Витовта.

В 1377 году умирает Великий князь Литовский Ольгерд, отец Ягайло, при котором государство достигло наивысшего влияния и могущества. Смерть Ольгерда обрекла честного (до определённой степени, конечно; за пределами этой дефиниции - князь, правитель не может быть честным по определению) и благородного Кейстута, отца Витовта, на гибель. Ольгерд был более тонким политиком, и сумел бы предотвратить и переломить интриги, коварные планы сына и племянника. В гибели Кейстута повинен не только его непосредственный убийца (племянник Ягайло), но и собственный сын, Витовт.

Назло семейной традиции, отцовскому и дядиному наказу, Ягайло приближает к себе одного из холопов (Либестина Остродского), берёт в жёны сестру последнего, отдаляя от себя близких родственников из рода Гедимина, кроме Витовта и Скиргайло. Ягайло завидует той неподдельной народной любви, которой пользуется Кейстут, и заключает тайное соглашение с Тевнонским орденом против него. Узнав о предательстве Ягайло, Кейстут неожиданно нападает на Вильно (существует, не всеми разделяемое, мнение, что в это время Ягайло отправился на Куликовскую битву, где намеревался воевать на стороне Мамая) и овладевает городом, потом захватывает Ягайло вместе и подлинными документами - договором с Тевтонским орденом и планами убить Кейстута. Отстранив Ягайло от великокняжеского правления, в 1381 году Кейстут сам занимает престол.

Трудно сказать, как сложилась бы участь Ягайло в плену у Кейстута, если бы за него не вступился Витовт, очень близкий ему человек. Кроме Витовта, Ягайло состоял в самых близких отношениях с родным братом, Скиргайло, которого пытался назначить своим наместником (наместником Великого князя Литовского) в Полоцке (1381 г.). Это привело к конфликту с городом Полоцком, чем и воспользовался Кейстут во время захвата Вильно. Полоцк был возвращён князю Андрею, брату Витовта.

Несмотря на предательство и бесчестие племянника, и его готовность платить злом за добро, Кейстут проявил исключительное (особенно для того времени) благородство и великодушие: он освободил Ягайло и членов его семьи безо всяких условий, и передал ему во княжение земли его отца: Крево и Витебск.

Благородство Кейстута, однако, не смягчило сердца Ягайла. Как только представилась такая возможность, он с крайним цинизмом, вероломством и коварством, шокирующим даже в то суровое время, захватил дядю в плен, доставил в Кревский замок, и приказал там задушить его.

После того, как родители Витовта, Кейстут и Бирута, были убиты, Витовту чудом удаётся бежать, переодевшись в платье служанки своей жены (в 1382 г. его, по распоряжению Ягайло, держали в подземелье одной из крепостей в Вильне). Супруга Витовта так и осталась в заточении.

Стр. 229

Парадокс заключается в том, что Витовт и Ягайло были самыми близкими людьми, и дружба их, как и дружба Ольгерда и Кейстута, продолжалась до самой смерти Витовта, и всё же последний вынужден был противостоять кузену, Ягайло: на первом этапе - в рамках противодействия Кейстута предательству Ягайло (1381 - 1382), а, после того, как Кейстут пал от рук Ягайло, Витовт в течение двух лет, с 1382 по 1384 год, самостоятельно боролся с Ягайло, используя как политические, так и военные средства. Ягайло пытался утвердить на великокняжеском престоле своего родного брата Скиргайло, однако, в глазах соотечественников Скиргайло был не более, чем марионеткой.

Обратившись за помощью к тевтонам, Витовт начинает войну против Ягайло.

Сильным и напористым ударом тевтонские рыцари быстро овладели Троками, где оставили свой гарнизон. Троки тут же подарили Витовту, как и крепость Мариенбург, где организуется сборный пункт для стекавшихся к Витовту из Литвы сторонников.

Ягайло и Скиргайло очень скоро подоспели с крупными силами, и выбили тевтонов из Трок. Витовт вынужден был бежать в Кенигсберг, и там снова убеждать и уговаривать Орден оказать ему военную помощь в борьбе с Ягайло. Теперь Орден потребовал в обмен на помощь Жемайтию (Жмудь).

С помощью тевтонских крестоносцев Ордена Витовт на сей раз одерживает решительную победу над Ягайло. По договору Витовта с тевтонами, вся Литва должна оказаться под властью Ордена. Такой поворот событий не устраивал не только Ягайло, но и Витовта. Хорошо понимая это, Ягайло идёт на уступки. Обставляя свои условия максимальной секретностью, он передаёт Витовту через посредников, что готов предложить ему феодальный удел в составе Бреста, Волковыска, Гродно, Дрогичина, Мельника, Бедьска, Суража, Каменца. В обмен от Витовта требовалось принести клятву Ягайло на верность и принять вассальную зависимость. Ягайло также требовал отказаться от проведения независимой внешней политики.

Унизительным для Витовта моментом было то, что Троки, родную вотчину Витовта, продолжал удерживать Скиргайло.

Витовт по-видимому долго и мучительно размышлял над предложением Ягайло, человека крайне вероломного, убийцы его родителей, т.к. ответил не сразу. В конце концов Витовт принимает условия Ягайло, и в июле 1384 года сам вероломно выступает против Ордена, используя тактику заговора. Он инсценирует сборы в поход на Литву, подходит к крепости Юргенбург, приглашая на пир местного комтура (комменданта) фон Крусте. В самый разгар пира появляется родственник Витовта, Судемунд с войском, нападает на крепость, вырезает её гарнизон и сжигает её, повторяя то же самое с крепостью Мариенбург, Мариенвердер, Нейхауз и прочими.

Порвав с Орденом, Витовт порвал и с католичеством, перейдя в православие под именем Александр.

О статусе Трок нет единого мнения. Ряд авторов считает, что перед июлем 1384 года Ягайло всё же передал Троки в руки Витовта, который составляет привилей на старорусском языке от 23 августа 1884 г., гарантирующий городу Троки определённые права, и в этом документе называет себя "нареченным во святом крещении Александром".

Стр. 230

1385 год: Ягайло отправляет посольство в Краков, предлагая свою руку королеве . Интересно, что это предложение было принято с энтузиазмом самой королевой и всеми вельможами польского двора. В ответ Ягайло обещает отказаться от язычества, принять католичество и обратить в католическую веру весь народ, объединив оба государства в одно.

Было дано обещание насильственно обратить также и православное (в основном русское) население ВКЛ в католическую веру.

Несмотря на все эти обещания, Ягайло столкнулся с сильным сопротивлением католического клира и монашеских орденов в Польше и за её пределами. Магистр Тевтонского Ордена Конрад Цёльнер возбудил оппозицию в Западной Европе восшествию Ягайло на польский престол, утверждая, что язычник останется язычником, и предрекая гибель Польше и католической церкви. Принимая во внимание тенденции, заложенные Ягайло, можно сказать, огрубляя, что магистр был недалёк от истины. Не исключено, что Цёльнеру было известно что-то о еврейском влиянии на Ягайло. Политическая же подоплёка противодействия Цёльнера Ягайле заключалась в том, что после христианизации Литвы Тевтонский Орден лишался главного повода нападать на Литву.

Из многих стран прибыли добровольцы-крестоносцы, готовые выступить против язычников, и в середине 1385 года в Кенигсберге собралось огромное войско. Первый удар на Литву тевтоны произвели в направлении Ковно (Каунаса). В этот период Витовт участвует в войне против тевтонов вместе с Ягайло, не ощущая угрозы для своей жизни со стороны Ягайло и принимая гегемонию Ягайло как факт, вместо противодействия двоюродному брату отныне оказывая ему поддержку. С 1384 по 1390 год Ягайло поручает Витовту многочисленные сановные, бюрократические, административные дела; в этот период братья работают сообща над укреплением "объединённого" государства польско-литовской унии (Речи Посполитой). Ягайло обещает передать кузену (Витовту) княжескую вотчину в Троках (Тракае), что, очевидно, было для Витовта принципиальным. Польский король и Великий князь Литовский, Ягайло проводит унию через все формальности (политико-юридические), по которым Литва фактически входит в состав польского королевства в 1386 году. В том же году Витовт принял участие в массовом насильственном крещении балтских литовцев, внеся свою лепту в насаждение в Литве католичества.

Возвращаясь к войне, начатой тевтонами против Литвы в 1385 году, интересно отметить, что папа Римский запретил крестоносцам воевать с Литвой, и даже высказал угрозу и проклятья. Папа Римский предрёк, что если Орден сейчас начнёт воевать с Литвой, то от Литвы он и погибнет. Как видим, папа оказался прав. В начале военных действий рыцари-тевтоны переправились через реку Вилию под Ковно, попутно грабя и опустошая Трокское и Виленское воеводства (ключи), и дойдя до Медников. Однако, Ягайло, Витовт и Скиргайло расставили свои войска на всех удобных для переправы через Вилию местах, и тогда рыцари поспешили к Неману, где близ Румшишек оставили свои суда, переправились на левый берег, и ретировались в Пруссию.

В качестве победителей Ягайло и Витовт (по правую руку от кузена), четверо родных братьев Ягайло (сзади) и несколько литовских вельмож появились на глазах народа в Кракове, где 12 февраля 1386 г. приняли крещение (Витовт - сохраняя православное имя Александр). В тот же день Ягайло сочетался браком с Ядвигой, которая считалась одной из красивейших женщин Европы, а ещё через четверо суток состоялся обряд коронации (Ягайло сделался польским королём).

В 1387 году Ягайло с Ядвигой и Витовт, все трое, встретились в Вильне, откуда начинают насильственное крещение языческого населения в католическую веру.

Предполагая сопротивление, они сначала опрокидывают языческие алтари и идолов, вырубают священные языческие рощи, истребляют священных змей и ужей, присваивают казну главных языческих сообществ (братств) и храмов, распускают институт жречества, а самых строптивых жрецов подвергают домашнему аресту. Только после этого они собирают народ для массового крещения, при этом Ягайло сам переводил слова руководивших крещением польских миссионеров. Каждому, кто крестился, Ягайло приказал выдать белый суконный кафтан и пару красной обуви. Иные крестились дважды, а то и трижды, чтобы получить этот подарок. Предполагается, что за короткое время 30 тыс. человек были таким образом обращены в христианскую веру. Когда в 1387 г. Ягайло стал насильственно обращать литовцев в католичество, выяснилось, что более половины жителей Вильно исповедовали православие.

Только в верхней Литве народ примирился с христианством, да и то внешне - тайно продолжая практиковать язычество, а Жмудь ещё более 50 лет ожесточённо сопротивлялась введению христианства. Что касается высшего слоя литовской аристократии, то она приняла православную веру и участвовала в литургии на славянском языке. Католический кафедральный собор св. Станислава в Вильне был возведён именно на том самом месте, где при язычниках горел неугасаемый огонь Зничь перед статуей Перкуна (Перуна).

Стр. 231

Религиозная нетерпимость, характерная для католицизма в тот период, теперь обосновалась и в Речи Посполитой. Через год после насильственного крещения языческой части населения Вильно (22-го февраля 1387 года) Ягайло издаёт программу законопроекта (этот документ в историографической литературе называется также манифестом), в котором объявляет своей целью подчинить всё население Литвы одной римско-католической концессии и папскому престолу. В рамках того же законопроекта он проводит ряд пунктов, среди которых отказ православным в целом ряде прав, которыми пользовались католики, запрет на браки между лицами католического и православного вероисповедания, возможные только при условии перехода православного жениха или невесты в католицизм. Насильственное расторжение "смешанных" браков не предусматривалось, зато принуждение православного (ой) супруга (и) к переходу в римско-католическую веру поощрялось всеми возможными способами, а также давление производилось всеми возможными способами, вплоть до телесного наказания.

"Манифест" и другие части предполагавшегося законопроекта так никогда и не стали законами, не получив правовой силы, но репутацию Речи Посполитой они основательно подорвали, и подвигли русских летописцев на описание жесточайших преследований православных и насильственного их обращение в "латынство". На основании этих не принятых "законов" Москва получила повод для войны с Литвой.

Два ближайших к Ягайло человека, его помощники и, одновременно, соперники, кузен Витовт и родной брат Скиргайло (пьяница и властолюбец, по малейшему доносу казнивший своих ближайших родственников, помощников и друзей), покровительственно относились к православию, сводя на нет все усилия Ягайло по искоренению византийского христианства. Третьим по значению из ближайших родственников Ягайло был Свидригайло, который тоже покровительствовал православию. Потомки Ягайло, Ягеллоны, никогда не прибегали к открытому преследованию православных. Например, Великий князь Александр взял в жёны дочь Иоанна III, которая осталась в православии до самой смерти. Возвращение к некоторым формам агрессивного насаждения католичества относится к эпохе Сигизмунда (Зигмунда) III, ещё более усилившись с новым подтверждением Унии.

Главным образом по инициативе Ягайло многие города Великого княжества Литовского получают Магдебургское право.

Несмотря на доминирующее положение Ягайло, к началу 1390-х годов не только его власть укрепилась, но и позиция Витовта, который не оставил надежды "вернуть" государству его изначальную миссию: собирание русских земель. Ягайло вынужден предпринимать ответные меры: его отношение к кузену снова меняется на не очень приязненное; он нарушает обещание - и не передаёт Витовту трокскую вотчину.

Неоднократно отмечалось, что Ягайло по-видимому терял интерес к тем, кто не оказывал ему должного сопротивления. Он соблюдал права (в той или иной степени) только телячье преданных ему вассалов-рабов, или, наоборот, достойных противников. Когда Ягайло ошибочно решил, что Витовт сделался "ручным зверьком", он провозгласил Скиргайло Великим князем Литовским, подписав соответствующий акт на охоте, втайне от Витовта. Кроме того, Скиргайло объявлялся и Трокским князем, т.е. продолжал удерживать отчину Витовта. За Витовтом оставалось только Подлясье, и он именовался гродненским князем.

В ответ на это, 3 мая 1388 г. Витовт во всеуслышанье объявляет о своём отказе от присяги на верность королю (Ягайло) и польской короне, и слагает с себя все обязательства перед ними. Ягайло, пытаясь усыпить бдительность Витовта, расширил его вотчину землями на Волыни, прибавив к этому Луцк и Владимир. Одновременно Ягайло плетёт коварные интриги против Витовта, цель которых - полное политическое или даже физическое устранение кузена.

В 1389 году Витовт составил план заговора, поддержанный большей частью литовского боярства. В соответствии с этим планом, они попытались хитростью овладеть Вильной. После того, как эта попытка окончилась неудачей, Витовт снова обращается за помощью к Ордену.

В начале 1390 г. подписан договор ("трактат") с Орденом, в рамках которого Витовт подтверждает все свои обязательства перед Орденом, зафиксированные в прежнем соглашении. Заручившись поддержкой большинства литовского народа, включая литовскую олигархия, Витовт начинает новую войну против Ягайло: под видом освободительной войны. Основную поддержку Витовт (как и все предыдущие литовские великие князья) получает на славянских литовских землях.

Стр. 232

1390 - 1391. Витовт отправляется в Жемайтию (Жмудь), и там обращается ко всему народу с просьбой оказать ему помощь - в память о его отце, Кейстуте, который продолжает оставаться для жемайтов (жмудинов) легендарной, культовой личностью. На совместном съезде в Кенигсберге жмудинов и онеметченных прусских рыцарей торжественно провозглашается "священный" союз обеих этнических групп, восстановление торговли, и совместный долг выступить против общих врагов.

В резолюции (в "актах") Кенигсбергского съезда Витовт назван королем, но к этому он сам добавляет самоназвание "князь Литвы".

В январе 1391 г. Витовт выдаёт свою дочь, Софью Витовну, за Великого князя Московского Василия.

Тевтонским рыцарям удалось собрать внушительную армию. Объединившись с ливонскими рыцарями, они взяли Ковно и сожгли Троки, потом подошли к В ильне. Войско Скиргайло было разбито наголову в кровопролитном сражении за Верками. Это привело к осаде Вильно. Верные Ягайле войска и население города укрылись за стенами кривого города, известного ещё как Нижний замок, обороной которого руководил брат Ягайло - Казимир Коригайло. Оборонявшиеся отчаянно сопротивлялись. И, тем не менее, Витовту с тевтоно-ливонскими рыцарями удалось овладеть Нижним замком. Все воины, и вместе с ними укрывшиеся в замке мирные жители (14 тысяч человек!) были истреблены тевтонами и ливонцами. Среди них - погибший от меча неприятеля Коригайло.

Витовт и крестоносцы начали штурм Верхнего замка. Комендант оставленного Ягайло в Вильне польского гарнизона, Москоржевский, успешно отбил все отчаянные атаки врага, и продержался более 5 или даже 6 недель. Когда стало известно, что к Вильне приближается Ягайло с огромным польским войском, Витовт и рыцари покинули Вильно. Решению оставить Вильно способствовал также недостаток продовольствия. Отступив, Витовт укрепился в Жемайтии (Жмуди). Ягайло сместил Скиргайло, виновного в ряде поражений, дав ему в управление Киев, и сменил вымотанного и, возможно, раненного Москоржевского (возвратившегося в Польшу) Яном Олесницким.

Через год Витовт снова появился под стенами Вильна со своей собственной армией, куда подтянулись и рыцари-крестоносцы Ордена под началом Конрада Валленрода. Для того, чтобы осаждающим не было, где закрепиться, Олесницкий приказал сжечь в Вильне и те строения, что уцелели во время предыдущего нападения. Громадный стан крестоносцев расположился между францисканским монастырём и кривым городом. Осада была прекращена после смелой и отчаянной контратаки Олесницкаго, во главе небольшого отряда истребившего "великое множество крестоносцев", и после известия о приближении Скиргайлы с большими военными силами. Магистр Ордена Конрад Валенрод возвратился в Пруссию, а Витовт в Жмудь. "В Вильне не осталось ничего, кроме пепла и развалин, посреди которых возвышались почерневшие от дыму два замка".

1392 г. "Новый" магистр, знаменитый Конрад Валленрод, всё ещё относился к Витовту с подозрением. Тевтоны возвели под Коуно две крепости, вместе с ещё одной крепостью, Риттерсвертом, и частью войска отданные в распоряжение Витовта, который, в остальном, должен был на сей раз добывать Литву самостоятельно. В начале войны захватив Гродно, постепенно добившись решительного перевеса. Путы Ордена больше не были нужны Витовту, и он готовит новое предательство.

Забегая вперёд, укажем, что в 1392 г. Ягайло и Витовт заключили между собой Островское соглашение, согласно которому Витовт получает стол Великого князя Литовского, а Ягайло провозглашает себя "Верховным князем Литвы". Несмотря на то, что оба нападения на Вильно были отбиты, они показали Ягайло, что с Витовтом бороться невозможно. Продолжение этой бессмысленной войны окончательно разорило и опустошило бы Литву, а потом, возможно, и Польшу. Став королём цветущего государства, Ягайло остался бы призрачным монархом, под властью которого оставались одни руины. С другой стороны, разрыв унии и потеря Литвы для Польши грозила самому Ягайло смещением и потерей короны.

Стр. 233

Со своей стороны, Витовт, для которого примирение с Ягайло было намного предпочтительней пожизненной связи с Орденом, вынужден был согласиться на унию с Польшей, так как без неё главное условие примирения с Ягайло было бы перечёркнуто.

Уния с Польшей, давшая основные преимущества польской короне, и мало выгод Литве, в результате которой потеряна самостоятельность Великого княжества Литовского, была навязана Ягайлой исключительно в его личных интересах. Когда Ягайло понял, что у него больше не осталось никаких шансов на победу в борьбе против двоюродного брата за великокняжеский престол, он скрепляет и соединяет власть в Литве и в Польше своим браком с королевой Ядвигой, получив огромную мощь Польского королевства, одного из важнейших европейских государств, в качестве средства для пересиливания Витовта.

Уния стала ни с чем не сравнимой трагедией для Польши и русско-балтской (белорусско-литовской) Литвы, приведя в конечном итоге к потере их государственности и к полному исчезновению с политической карты Европы. Как мы исчерпывающе показали в нашей работе, Великое княжество Литовское возникло как балтско-русское государство, в качестве преемника и наследника Киевской Руси, и развернуло великую миссию собирания русских земель. В качестве наследника Киевской Руси это государство являлось наследником Византии (ведь Киевская Русь была религиозной провинцией последней), а, значит, Третьим Римом. Совершенно ясно, что только православие могло способствовать объединению с Московским княжеством, Псковом, Новгородом и другими русскими землями, включение которых в состав ВКЛ Миндовг, Вайшелг, Витень, Гедемин, Ольгерд и Кейстут сделали своим приоритетом.

Уния с Польшей и неизбежный переход в католичество подорвали религиозно-идеологическую основу центральной миссии ВКЛ, а, значит, и весь смысл его существования. Именно поэтому смысл этот измельчал, выродившись в олигархическо-магнатский сепаратизм и гипертрофированную амбициозность местной знати. Имея громадный политический, экономический, творческий и военный потенциал, уния (Речь Посполита) не смогла использовать его, мобилизовать на защиту от нападений Московии в силу утраты смысла. Наследницей идеи и миссии ранних правителей Великого княжества Литовского постепенно стала Россия.

Подводя оценочные итоги деятельности кузенов, подчеркнём, что ни Витовт, ни Ягайло не поступились своими личными амбициями для сохранения этого смысла, и "худший" из них двоих, Ягайло, унией вбил крест в гроб изначальной святой миссии. В союзники Витовт "берёт" руководителей Тевтонского ордена, так же, как и Ягайло, сделавшись предателем литовского народа. В 1390 году разворачиваются первые военные действия между поддерживаемым тевтонцами Витовтом - и военными силами Ягайло. Литовцы (балты и беларусы) втянуты в кровавую междоусобную бойню; литовцы убивают литовцев; тевтоны убивают литовцев. Эта кровавая бойня стала продолжением борьбы личных амбиций Ягайло и Витовта.

В отличие от Ягайло, который - в ущерб принципиальной миссии ВКЛ и ради того, чтобы водрузить на себя польскую корону - полностью отрёкся от заветов отцов, Витовт ещё надеялся, несмотря на сближение с тевтонами, вернуться на прежние пути, и, вероятно, в лоно православия. С 1390 года Витовт идёт на сближение с Москвой, отдаёт свою дочь Софью Витовну замуж за великого московского князя Василия I Дмитриевича (при посредстве православного русского митрополита Киприана во Владимире), и в 1392 году заключает с последним не просто мир, а нечто вроде пакта. Потенциально это могло привести к унии с Москвой, в противовес ягайловской унии с Польшей. С 1392 г. Витовт поддерживал Ягайло в его противостоянии Тевтонскому Ордену.

Когда Польша стала добиваться полного подчинения Литвы, а королева Ядвига, жена Ягайло, потребовала дань, на что Витовт и его бояре ответили отказом, зная, что на этот отказ польские правители могут ответить военной акцией, Витовт неожиданно заключает с Тевтонским Орденом сепаратный мир. Подобного соглашения Орден добивался многие годы. Но Витовт пошёл гораздо дальше; в договор с Орденом теперь вошли пункты о совместной борьбе с Польшей; любой договор с ней отныне должен был заключаться только на основе обоюдного согласия союзников. На Салинском съезде 12 октября 1398 г. подписаны также следующие условия: Витовт обязался уступить Ордену Жмудь; помочь Ордену в покорении Новгорода и Пскова, с дальнейшим обращением их в католичество.

Стр. 234

В этот период Витовт наделил боярство большими привилегиями. В ответ литовские и русские бояре объявили Витовта королем. Права и привилегии, пожертвованные Витовтом боярству до унии, позже закреплены в юридическо-правовых и политических актах, связанных с ней (выборность должности (после Витовта) великого князя; закрепление порядка и регламента выборов, с обязательным участием в них боярства, в законодательных актах; упразднение воеводских княжений; формирование важных сановных должностей).

Конец широкомасштабной и самостоятельной политике Витовта неожиданно положило его поражение в битве против татар на реке Ворскле. Решающий поход против татар в 1399 г. он организовал в рамках всё той же главной миссии собирания русских земель. Тевтонский Орден и Польша предоставили Витовту лишь незначительную помощь, как и Московия, основная же тяжесть потерь в случае поражения (во всех отношениях - в том числе и в политической области) ложилась на Литву. 12 августа 1399 г. поход против татар (в поддержку ордынского хана Тохтамыша) захлебнулся в битве на реке Ворскле серьёзным поражением Витовта от ставленника Тамерлана Тимур-Кутлука, подорвавшим силы Великого княжества Литовского.. В битве на реке Ворскле 1399 они наголову разбили литовское войско. Более 125 тысяч ратников погибли с обеих сторон. Подавляющее большинство павших князей и воевод - это были русские (белорусские) воеводы и князья, составлявшие основу войска Витовта.

По возвращению Витовта в Вильно, в столице произошёл опустошительный пожар; даже кафедральный собор и великокняжеский замок сгорели.

Неудачей и ослаблением Витовта воспользовался рязанский князь Олег Иванович, отобравший у Витовта Смоленск и передавший его своему зятю, князю Юрию Святославичу (как мы знаем, через пять лет Витовт вернул Смоленск). Это усилило эффект поражения от татар.

Однако, трагизм этого поражения не ограничивался лишь самим его фактом; он совпал по времени со смертью королевы Ядвиги, что угрожало Ягайло низложением и возвращением его в Литву; тогда соперничество и даже война между кузенами Витовтом и Ягайло могла возобновиться с новой силой. Витовт решает в очередной раз поддержать Ягайло. Таким образом, он возвращает трагические путы унии.

Как и следовало ожидать, новое подтверждение унии с Польшей привело в возмущение многие русские земли в составе Великого княжества Литовского. В 1401 г. вяземские князья выступили против Витовта, но восстание это было подавлено. В том же году восстал и Смоленск. Поход на Новгород в 1401 г., который до подтверждения унии мог собрать сторонников Витовта и привести к его победе, теперь ни к чему не привёл. Было заключено новое мирное соглашение. В 1402 г. Рязанское княжество предприняло попытку захватить Брянск, но было разбито наголову.

18 января 1401 г. в столице Литвы был подписан Виленский акт (Виленско-Радомская уния), подтвердивший основные пункты прежней унии 1392 г. В дополнение к прежним условиям было введено новое: в случае наступления смерти Ягайло до смерти Витовта польский король не должен быть избран ведома и участия Витовта и его бояр. 18 января 1401 г. это новое условие подписала литовская олигархия, а 11 марта 1401 г. польская (польские паны). В рамках политической и правовой эквилибристики Ягайло, не участвовавший в подписании Салинского договора, "утвердил" его специальным актом от 17 августа 1402 г. В интерпретации Ягайло этот договор, направленный против Польши, трактуется в пользу последней. Орден был унижен и оскорблён.

На фоне этих событий тевтоны вспомнили и беглых жмудинов, и новые пограничные споры, и многое другое. Они спровоцировали измену Свидригайло, который вступил в сговор с Орденом против Витовта. Кончилось всё ещё одним военным конфликтом 1402 - 1404 г. г. Ни та, ни другая сторона не добились своих целей, и новое мирное соглашение от 23 мая 1404 г. в целом подтверждало основные положения прежнего.

Это перемирие с Орденом развязывало Витовту руки для новой кампании собирания русских земель. В 1405 г. Смоленск был присоединён окончательно; в 1406 г. был занят город Коложе в Псковском княжестве.

Самым сильным, однако, из русских княжеств, не присоединённых к Литве, становилось Московское, и, несмотря на то, что обе династии - виленская и московская - породнились и были связаны договором (даже пактом), в глазах московской элиты собирание Витовтом русских земель после нового подтверждения "ягеллонской" унии потеряло свою легитимность. Уния с Польшей рассматривалась теперь как альтернатива или "замена" намечавшейся унии с Московией, а - точнее - как предательство. Поэтому продвижение Витовта на восток, и особенно его захваты в Псковском княжестве, и подчинение (в известной степени) Новгорода в Москве восприняли как непосредственную угрозу. Начинаются постоянные стычки с Москвой. В 1401 Василий I отправил своих воевод во главе войска в Заволочье и Двину, и потребовал, чтобы тесть (Витовт) признал включение этих земель в состав Московского княжества. Появляется новый мирный договор между Василием и Витовтом 1402 г., который нарушает в 1403 г. Витовт, захватывает Вязьму и направляется - через Смоленск - в поход на Москву.

В 1405 г. Витовт двинулся на Псков, и псковитяне обратились за поддержкой к Москве.

Стр. 235

В 1405 г. Василий выступил со всем своим воинством против Витовта, однако, кровопролитная битва не состоялась. Под Можайском тесть и зять вели между собой длительные переговоры, которые окончились перемирием. Василий продолжал оставаться зависимым от тестя вассалом. Уже на следующий год между ними вспыхивает новая война 1406 - 1408 г. г. Ни та, ни другая сторона не добились своих целей, и военный конфликт закончился подписанием мирного соглашения 1408 г. ("стояние на реке Угре"). Граница между Московским и Литовским княжествами теперь проходила по Угре. В какой-то степени оба правителя были удовлетворены. Однако, отношения с Москвой были испорчены.

Предотвращая экспансию своего московского зятя за счёт более слабых русских княжеств, Витовт неоднократно поддерживал против Москвы (скрепляя взаимные отношения жёсткими договорами) тверских (1427), рязанских и пронских (в 1430) князей.

Не способствовало восстановлению отношений и решительное усиления влияния Витовта
в Новгороде, который в значительной степени зависел от Литвы экономически, в связи с торговлей и торговыми путями. Общий враг в лице татар, могущий сплотить Литву и Московию, тоже отошёл в тень: у Витовта установились преимущественно мирные отношения с татарами. Оставался единственный общий враг: сильный, коварный, агрессивный и непримиримый - Тевтонский Орден.

В 1409 г. отношения между Витовтом и Орденом вновь осложнились. Орден снова потребовал отчёта о беглых жмудинах. Обе стороны постепенно склонились к силовому разрешению многовекового спора между ними в одной, "последней" и решающей битве. На стороне Литвы оказалась Польша и русские княжества, включая Псковию, Новгородчину и Московию, а на стороне крестоносцев-тевтонов Венгрия и Чехия (правда, несогласные чехи прислали в помощь Витовту несколько полков). В августе 1409 года вспыхнула большая война.

15 июля 1410 г. под Танненбергом, в местечке Грюнвальд (Зелёный Лес) обе стороны сошлись в решающем сражении, получившем название "Грюнвальденская битва". Многие историки считают эту битву самой масштабной и кровопролитной за всю средневековую историю Европы. Для Тевтонского Ордена она стала катастрофой. Несмотря на то, что после неё Орден ещё некоторое время существовал, его силы были подорваны. От полного исчезновения Орден спас сам Витовт, который хотел сохранить хоть какой-то противовес непомерному усилению Польши. Однако, достичь поставленных целей ему не удалось: стремление польской короны "добить" Орден привело к нескольким более мелким войнам и к финальному роспуску Ордена по Второму Торуньскому миру в 1466 г.

Хотя главную роль в циклопическом разгроме Ордена сыграло литовское войско во главе с Витовтом, и - особенно - его смоленские полки, основные преимущества от этой победы получила не Литва, а Польша. После победы, согласно новому Торнскому договору с Орденом 1411 г. Жмудь (Жемайтия) оказалась в пожизненном владении Ягайло и Витовта. Согласно Любовльскому мирному договору 1412 г. с австрийским императором Сигизмундом, "полусоюзником" Ордена, Литва также получала определённые преимущества. Однако, по Городельским актам от 2 октября 1413 г. временная автономия Литвы превращается в "вечную", и она попадает в зависимость от Польши "навсегда".

Ягайло, хорошо знакомый с настроениями в Литве, пытается предупредить возможные возмущения в связи с Городельскими актами, и жертвует литовской элите некоторые новые права (включение литовских бояр в польские гербы, учреждение польско-литовских сеймов, открытие перед литовскими чиновниками перспективы общепольской карьеры). Однако, все эти дополнительные права не были распространены на не католиков, и это впоследствии стало одной из причин роковых для Польши и Литвы событий. Несмотря на предоставление кое-каких преимуществ литовским боярам и магнатам, Ягайло, через Городельские акты противопоставил им другой социальный класс - шляхту, привилегии которой были расширены гораздо больше. Шляхта - это преимущественной военный класс, нечто вроде российского дворянства.

В перспективе, однако, шляхта разделилась на подклассы, соперничество между которыми также стало причиной будущих роковых событий.

Все эти изменения привели к формированию в Литве разнородного по классовому, религиозному и племенному составу населения, сопровождаясь соперничеством между его разными группами. Как ни странно, внутренне государство это оказалось на редкость устойчивым, однако, для противостояния титанической внешней угрозе этой внутренней стабильности оказалось мало. Литва была не только "средневековой демократией", единственной в Европе, но, вероятно, и первым мультиэтническим государством современного типа (как Канада или США). В религиозном плане её население состояло из христиан - православных, униатов и католиков, - мусульман и евреев. Этнический состав ВКЛ включал многочисленных татар (которых Витовт в большом количестве расселил в Литве после походов 1397 - 1398 годов в роли "литовского казачества"), литовцев-балтов ("литовцев") и литовцев-славян ("белорусов", т.е. дреговичей-полещуков, выходцев из Чёрной Руси), малороссов ("украинцев"), москалей и выходцев из Белой Руси - Витебска, Смоленска ("русских"), поляков, других славян, немцев, ливонцев и северных балтов ("эстонцев" и "латышей"), венгров, финнов, и других меньшинств.

В 1388 - 1389 г. г. Витовт подписал особые хартии, которые гарантировали евреям городов княжества ряд прав, привилегий и свобод, среди которых: свобода вероисповедания, защита жизни и имущества, право занимать военные и другие посты, вести торговлю, заниматься ремёслами, и т.д. Евреи выводятся из-под юрисдикции низших судов: их имеет права судить только великокняжеский суд или суды старост-евреев. Налагается запрет на обвинение евреев в кровавом жертвоприношении, т. к. в том, что евреи убивают людей (в основном малолетних детей) с целью использования крови убиенных для своих еврейских религиозных ритуалов (жреческого кровавого культа). Через сто лет после Витовта, в XVI веке, некоторые еврейские общины получили статус автономии в правовой (юридической), налоговой и административной области. Старейшины во главе общин представляли членов общины и её саму в суде, перед властями и сами занимались сбором налогов в пользу государства.

Как ни парадоксально, предоставление евреям прав, которых они не имели ни в одном другом государстве мира вплоть до XIX века, предотвратило сосредоточивание основных финансовых ресурсов в руках евреев, и привело к широкой эмансипации, ассимиляции евреев. Однако, эта политика сработала исключительно благодаря своей уникальности, и, если бы она проводилась одновременно и в других европейских странах, никакого решения "еврейского вопроса" она бы не принесла.

Стр. 236

В социальном плане в княжестве царила не меньшая пестрота. Это и татары, с их особым статусом служилых военных людей, и зажиточные крестьяне, вместо тягот и повинностей введённые в ранг особого военного сословия, и привлечённые к военным службам мещане городов, наделённых Магдебургским правом (оно принято было в Литве именно при Витовте и Ягайле), и литовские бояре, и магнаты, и шляхта, и высшая бюрократия, и члены Сейма, и владельческие крестьяне, и евреи, также пользовавшиеся особым статусом.

Вопреки решительному сокрушению Ордена в Грюнвальдской битве, летом 1414 г. вспыхивает новая многолетняя война, то прекращающаяся, то возобновляющаяся, вплоть до 27 сентября 1422 г. Эта война закончилась Мельнинским миром, по условиям которого Орден лишился Жмуди окончательно.

Эта война ещё более отвлекла Витовта от главной цели его жизни: собирания русских земель. Более того, Ягайле удалось вовлечь Витовта в свою экспансионистскую политику на Западе, целью которой было получение чешской и венгерской короны для самого себя (Ягайлы) и (или) для его двоюродного брата, Витовта.

Последний разворачивает широкую помощь сепаратистскому и национально-освободительному гуситскому движению в Чехии, целью которого являлось достижение независимости от Священной Римской империи (Австрии), т.е. от императора Сигизмунда. Гуситы предложили Витовту чешскую корону. Витовт принял это предложение, и отправил в Чехию для помощи гуситам своего внучатого племянника Сигизмунда Корибутовича, внука Ольгерда, во главе крупного военного контингента.

Это предприятие наткнулось на решительное противодействие всех влиятельных и могущественных государей Европы, и было решительно осуждено духовной властью. Воевать против всей Европы Витовт и Ягайло, действующие сообща, не могли, и были вынуждены прекратить поддержку справедливой борьбы гуситов, закрепив отказ от этой поддержки в рамках Кесмаркского договора 1423 г.

Активность Витовта на западе привела к развитию роковых для Литвы тенденций на востоке. В первую очередь это религиозно-идеологическая победа Московского княжества в делах православной митрополии. В результате идеологического противостояния западнорусские (литовские) епископства в 1415 - 1416 годах были отделены от общерусской православной митрополии. Начинается период "двоевластия", когда митрополитом западных епископств был избран отец Григорий Цамблак. В 1419 г. произошёл новый драматический поворот, когда Витовт вынужден был отказаться от этого разделения и смириться с властью московского митрополита Фотия. На Констанцском соборе по вопросу соединения церквей (1418) Цамблак представил альтернативную точку зрения, но не добился своих целей.

Возмездие за привод Литвы в лоно католической церкви, за предательство священной миссии собирания русских земель, и за унию с Польшей начало осуществляться.

Однако, история ещё несколько раз предоставляет правителям Польши и Великого княжества Литовского дополнительные шансы и возможность "исправиться". Так, несмотря на идеологическое противостояние, примерно с 1419 года установились ровные и очень дружественные отношения с Москвой, а где-то с 1423 г. она попадает в известную зависимость от Литвы, и, в то же время, под её покровительство; Литва оказывает Московии в тот период экономическую, политическую и военную поддержку. Торговля между ними способствует развитию и укреплению обоих государств.

3 августа 1427 г. между Литвой Витовта и Тверью был подписан союзный договор, крайне важный в той политической ситуации. С 1427 г. рязанский князь и другие верхнеокские князья попадают в зависимость от Литвы. С Новгородом в общем и целом соблюдается мир, правда, омрачённый разногласиями 1412 - 1414 годов и войной 1428 г. Мирные отношения держатся и с Псковом, омрачённые единственным военным конфликтом 1426 - 1427 годов (что для той эпохи и геополитического региона "сущий пустяк").

В 1427 г. в Великом княжестве Московском вспыхнул династический спор - борьба за великокняжеский стол между внуком Витовта Василием II Тёмным и дядей Василия - Юрием Звенигородским. В этот спор вмешался сам Витовт, дочь которого, Софья, великая княгиня московская, её сын, их люди и земли, перешли под "протекторат" Витовта, что давало ему право объявить себя господарём Московии и зависимых от неё русских княжеств.

Была в основном смягчена и проблема татарских набегов. Витовт удачно поддерживал одних татарских князей против других, и успешно отражал их набеги. В 1416, 1421 и 1425 г. г. он нанёс татарам сокрушительные поражения, от которых те уже никогда не оправились.

Под его властью оказалась вся степная правобережная зона, вплоть до Чёрного моря.

Стр. 237

Но все эти достижения политики Витовта сводили на нет имперские амбиции Польши, которая самонадеянно толкала саму себя и Литву к роковому конфликту с Московией. Витовт хорошо понимал угрозу, исходящую от полного подчинения Литвы Польше, и от чрезмерно самоуверенной политики польского королевства на Востоке. Ягайло по-видимому тоже всё хорошо понимал, но в своих действиях был ограничен давлением польской верхушки. Личные дружеские отношения между двумя близкими родственниками, сопровождаемые подозрениями и соперничеством (не без этого) в тот период восстановились, и таковыми оставались уже до конца. Но их политические цели и функции всегда были разными.

Как говорилось выше, после достижения Мельнинского мирного соглашения с Орденом Витовт принимает решение реанимировать дышащее на ладан тевтонское рыцарство, близкое к полному исчезновению, чтобы получить хоть какой-то противовес угрожающе усиливавшейся Польше, но спасти Орден ему не удаётся. Витовт также сближается с австрийским императором Сигизмундом (1368 - 1437), который когда-то обещал ему королевскую корону. На Луцком съезде (1429 г.) Ягайло согласился на коронацию Витовта. Престарелый князь, которому явно оставалось не так много, сам по себе уже не представлял угрозы политике Ягайло, даже если бы короновался, однако, окружение Ягайло и изменившиеся обстоятельства заставили его отказаться от своего слова (по другим сведениям, Ягайло не отказался от данного слова, но, наоборот, активно помогал Витовту получить корону). Тогда Витовт решил обойти разрешение Ягайло, и начал договариваться с другими влиятельными европейскими господарями. Однако, сердце престарелого Витовта всё же не вынесло вероломства польских магнатов, которые сумели перехватить корону по дороге из Венгрии, откуда её должны были доставить из Венгрии, и в самый разгар приготовлений к церемонии (которая должна была состояться приблизительно в сентябре 1430 г. в Луцке, куда собрались многочисленные важные гости (Витовт пригласив на церемонию и русских князей, противостоящих Москве); он умер 27 октября 1430 года на руках у Ягайло, в похожем на Кревский (где были много лет назад по приказу Ягайло был задушен его отец, Кейстут, в мать, Бирута, увезена и утоплена) Трокском замке.

После кончины Витовта польское королевство полностью восстановило свою власть над Литвой, наводнив её польским, итальянским и немецким католическим миссионерским сбродом, что привело к этническим трениям, из-за неразумного польского национализма переросших в серьёзную политическую проблему. Какое-то подобие стабильности, гарантировавшееся Городельская унией, было подорвано самоизбранием не отличавшегося острым умом Свидригайла, которого поддержало православное боярство. Осторожная политика Витовта по отношению к Московии и другим не подчинённым русским княжествам при его преемниках в Польше и Литве была забыта, что неуклонно подводило и ту, и другую к роковому конфликту с Московией. "Незавершённость" юго-восточной политики Витовта, требовавшая умного продолжения, отвлекавшая от южной политики всё большая вовлечённость в конфликт с Московским государством, - все эти проблемы были неосмотрительно запущены, и в результате этого в Крыму возникло Крымское татарское ханство Гиреев, мощь которого всё время усиливалась.

Трагизм судьбы самого Витовта и его наследия усиливает отсутствие у него наследника. Из 80 прожитых им лет на протяжении 60 лет он жил в статусе семейного человека. Однако, три брачных союза дали жизнь только одному ребёнку: у второй жены Витовта, Анны Смоленской, родилась дочь Софья.

Всё это явилось следствием ошибок и преступлений Ягайло и Витовта в их молодые годы, которые вся их дальнейшая деятельность так и не смогла исправить.

Поддерживаемый русскими, Свидригайло - после кончины Витовта - буквально вырвал из рук своего брата Ягайло великокняжеский стол, пересилив своих соперников и сделавшись Великим князем Литовским. Хотя Свидригайло продолжал политику Витовта, ему не хватало выдержки, политического такта и умения сталкивать своих врагов. Как только не стало сильной руки Витовта, сразу же выяснилось, что верх в Польше одержала клика, колонизаторское отношение которой к Литве ничем не отличалось от захватнической политики Тевтонского Ордена. В отличие от многих из поляков, стоявших у истоков первой унии, этим нужен был не союз с Литвой, не дружба между двумя народами, а сама Литва, с её лесами, угодьями, богатствами, лугами, полями, городами и замками, в полное распоряжение. Как и крестоносцы, они жаждали не единения с литовцами, а захвата их земель и владычества над их страной и над ними самими. Как только не стало сильной руки Витовта, эти поляки - без ведома короля - захватили ряд крепостей в Подолье, изгнав оттуда литовские гарнизоны. Вне себя от такой вероломности и наглости, Свидригайло грозит Ягайло (который находился в то время в Литве) темницей, а Польше - войной, если она не возвратит Литве занятых городов и территорий.

Ягайло поклялся выдворить наглых польских магнатов из Подолья, и сразу же по возвращению в Польшу сделал распоряжения об обуздании виновных. Однако, польские паны и не собирались выполнять распоряжений своего короля, а Михаила Бабу, посланника Свидригайло (он должен был принять из рук польских панов возвращаемые земли и города) бросили в подземелье. В ответ Свидригайло во главе мощного войска с ходу выбивает поляков из Подолья, положив немалое их число под стенами подольских городов. Тогда поляки нападают на Волынскую область, где сожгли Луцк и осадили замок.

Эти события - только наглядная иллюстрация скрытой войны меж Литвой и Польшей, которая тянулась 180 лет и на протяжении которой литовцы героически отстаивали независимость своего отечества. На поверхности была уния (союз), но под её верхним слоем, как под пеплом, горел неугасимый огонь гражданской войны, испепеливший оба государства в форме будущего поражения от Московии. Но не следует забывать и о третьей составляющей этой исторической драмы. В самой Польше всегда имелись силы, с большой симпатией относившиеся к Литве и желавшие сохранить её неповторимый облик. Участие этих людей в скрытой гражданской войне на стороне литовцев проводит линию фронта не по границе между Литвой и Польшой, а через центр самого польского общества. Усилению жадной, наглой, вероломной, заносчивой и чванливой части польских панов, составлявшей подавляющее меньшинство даже среди польской элиты, не говоря уже обо всём польском народе, способствовали папский Рим, имперский Лондон и немецкие, итальянские, французские и английские евреи, которые видели в особых демократических, идейных и культурных особенностях Литвы угрозу своей идеологической, религиозной, финансово-экономической и политической власти. Именно они поддерживали отбросы польского общества, раздували противостояние между Ягайло и Витовтом, а позже вооружали и финансировали московское захватническое войско.

Стр. 238

Вспыльчивость и невыдержанность Свидригайло грозила вот-вот привести к широкомасштабной войне между Польшей и Литвой, и Ягайло решает во что бы то ни стало сместить Свидригайло. Кроме того, Свидригайло был сторонником и продолжателем дела всех прежних литовских князей, включая Витовта, по собиранию русских земель, и сторонником унии с Москвой, в пику унии с Польшей. Ягайло противопоставляет ему Сигизмунда (Зигмунда), брата Витовта, class=grame>князя Стародубскаго class=grame>, которому посулил великокняжеский престол и польское войско в помощь для изгнания Свидригайлы. В ответ Сигизмунд обязан подписать соглашение, в котором имеются такие пункты: уния между Польшей и Литвой должна быть восстановлена, в ущербной для Литвы версии; великокняжеский престол даётся Сигизмунду пожизненно, но его сын, Михаил, не может его наследовать; Сигизмунд клянётся не добиваться королевской короны; после его смерти Волынь должна достаться Польше. Подписание Сигизмундом этого соглашения явилось самым большим предательством Литвы. Юрий Бутрим, влиятельный, богатый и патриотично настроенный литовец из Жмуди, пытался использовать всё своё влияние, чтобы воспрепятствовать этому соглашению, но его заставили замолчать.

Тем самым Ягайло как бы злобно репродуцировал прошлое, подменив им настоящее, заставив его прокатиться железным катком по Литве "по второму разу". Он как будто хотел обессмертить себя, продолжив своё идеальное существование в эзотерической, сюрреалистической драме, в которой в качестве "актёров-статистов" выступают его марионетки: в роли Витовта - Свидригайло, а в роли самого Ягайло - Сигизмунд. Несмотря на смерть Витовта, война между идеальным Витовтом и Ягайло продолжалась благодаря этому чудовищному и карикатурному воплощению Витовта в Свидригайле, а самого Ягайло в Сигизмунде. Только семейно-династические линии теперь переплелись "с точностью до наоборот": родной брат Ягайло выступает в роли его противника, а родной брат Витовта играет роль Ягайло. Но как раз это и соответствует чернокнижническим, еврейско-каббалистическим формулам жреческого сатанизма. У Якова-Ягайло было изощрённое "раввинское" еврейское мышление.

Начинается ожесточённая, очень кровопролитная, опустошительная, изматывающая обе стороны война между Свидригайло и Сигизмундом. Война эта шла с переменным успехом. Успех в ней клонился то на одну, то на другую сторону. Вильно, Троки, Гродно, Ошмяны, Пинск, Лида, и многие другие были сожжены, разрушены, разорены до основания. Не осталось камня на камне.

В самый разгар этой войны, в 1434 году, Ягайло умер, как будто действительность отомстила ему за гротескную насмешку над собой. А между тем развязанная им очередная гражданская война разрушала остальные города и уносила новые десятки тысяч жизней литовцев и поляков. Какой громадный контраст между сделавшим всё возможное для исправления своих ошибок и преступлений Витовтом, на исходе своих дней приведшим Литву к восстановлению и процветанию: и злобным Ягайло, который, казалось, стремится забрать свой народ вместе с собой в могилу.

Лев Гунин

ИСТОЧНИКИ ПО ДАННОМУ МАТЕРИАЛУ (ВЛАДЕЛЬЦЫ БОБРУЙСКА И ВАЖНЕЙШИЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ЛИЧНОСТИ) вынесены в отдельную, но общую для всех очерков этой категории, ссылку номер .

Завещал престол не старшему сыну, а первому сыну от второго брака – Ягайло. Тем самым спровоцировал междоусобицу, которая вспыхнула между братьями после его смерти. Старшие Ольгердовичи считали, что имеют больше прав на престол, но на стороне Ягайлы был авторитетнейший дядька , верный некогда данному обещанию. При поддержке дяди Ягайло захватил Полоцк ( бежал в Москву), но сидевшие в других городах братья не собирались подчиняться ему. От Литвы отложились Брянск (вотчина ), Смоленск, Волынь, Подолье и Северщина (вотчина ).

Однако в глубине души Ягайло наверняка завидовал и боялся его. Вдобавок между дядей и племянником наблюдались противоречия во внешнеполитических взглядах: симпатизировал Москве, а Ягайло искал союза с немцами и татарами. В феврале 1380 году Ягайло в тайне от заключил пятимесячное перемирие с Ливонским орденом, а 31 мая подписал секретный Давидишковский договор с Тевтонским орденом. Ягайло и крестоносцы договорились о ненападении, при этом Орден сохранял право нападать на земли , а Ягайло - помогать тому ровно настолько, чтобы не вызвать подозрений в предательстве. Тевтонцы также обязались соблюдать нейтралитет в войнах Ягайло с русскими князьями. Обезопасив свои западные рубежи, Ягайло объединился с Золотой Ордой против Великого княжества Московского. В сентябре 1380 года Ягайло отправил литовское войско на Куликово поле на помощь Мамаю, но не успел к сражению. Тем не менее, литовцы напали на русский обоз с ранеными, возвращавшийся в Москву, и взяли богатую добычу.

В феврале 1381 года тевтонцы вторглись во владения и разграбили Жемайтию. В это время комтур Остроде, приходившийся кумом, сообщил тому о предательстве Ягайлы. Воспользовавшись тем, что Ягайло был занят подавлением восстания в Полоцке, собрал войско и двинулся на Пруссию, но затем неожиданно повернул к Вильно. По пути он встретил Ягайло и арестовал его, а себя провозгласил великим князем. Лишь заступничество спасло Ягайлу. обошелся с ним довольно мягко и отпустил, вернув вотчинные владения - Крево и Витебск. Ягайло пришлось письменно признать верховенство дяди. Остальные Гедиминовичи, кроме , также формально признали великим князем. Но не все они оказались довольны сложившейся ситуацией. В мае 1382 года поднял мятеж . пошел на него с малым отрядом, но был разбит. Тем временем в Вильно взбунтовались немцы, недовольные политикой великого князя. Нет сомнений, что восстание произошло с ведома Ягайлы. 12 июня тот прибыл в столицу и организовал защиту города против наступавшего . В конце июня на Троки, где засел , пошли крестоносцы с севера и Ягайло со со стороны Вильно. был вынужден отойти в Гродно. 6 июля Ягайло заключил перемирие с крестоносцами на месяц, взяв с тех обязательство не помогать . 20 июля Ягайло взял Троки, поставив там наместником .

Вопрос о том, стал ли Владислав-Ягайло польским королём, остаётся спорным. Под первыми его грамотами стоит подпись "господин и опекун королевства Польского", в более поздних документах он титулует себя "король Польши, верховный князь литовский и вотчич русский", но многие грамоты подтверждаются , а некоторые наоборот подписаны и подтверждены Владиславом-Ягайло. Более того, после смерти выдвигались сомнения в правомерности занятия Владиславом-Ягайло польского престола.

На первых порах Ягайло сохранял в Литве всю полноту власти в своих руках, хотя управлял ею через наместника . В 1385 году умер . Ягайло переманил на свою сторону его сильнейшего вассала, князя острожского, и отнял у Луцк, который достался . Однако продолжал удерживать в своих руках Троки. И вообще честолюбивого двоюродного брата Ягайлы не устраивало положение служилого князя.

Надо сказать, что в Литве многие были недовольны заключенной унией с Польшей. нашел союзников среди младших князей и стал готовиться к войне. Он рассчитывал захватить виленский замок во время празднования свадьбы своей дочери Софьи с великим князем московским . Но этот план был сорван немецким шпионом. обратился за помощью к тевтонцам и подтвердил условия подписанного ранее Кёнигсбергского договора с обещанием отдать Жемайтию. Кроме немцев в его стан прибыло много наёмников из других европейских стран, включая будущего короля Англии и маршала Франции Жана ле Менгра. Ягайло тоже собирал войска. Он захватил несколько замков в Подляшье, разместив в них польские гарнизоны, и после шестимесячной осады, в апреле 1390 года, взял Гродно. В конце лета того же года предпринял крупный поход, но во время осады Георгенбурга скончался великий магистр Конрад Цёлльнер фон Ротенштайн, и крестоносцы сняли осаду. Осада Вильно также завершилась неудачей. У войск кончился порох, истек срок службы наёмников, крестоносцам нужно было избрать нового магистра. Осада была снята, и войска коалиции вернулись в Пруссию.

Боевые действия возобновились на следующий год. Новый магистр Тевтонского ордена Конрад фон Валленрод организовал крестовый поход против Литвы и продолжил скупать польские земли, на которые претендовал Ягайло. Словом, война складывалась неудачно как для Ягайло, так и для . Земли великого княжества литовского разорялись все больше и больше, а на интересы своего союзника немцам было наплевать. Ягайло попытался заменить своим братом Вигандом в качестве наместника в Литве, но тот умер при невыясненных обстоятельствах 28 июня 1392 года. Тогда Ягайло решил начать мирные переговоры с . 4 июля 1392 года двоюродные братья встретились в имении Остров близ Лиды и подписали соглашение, по которому становился великим князем литовским и получал обратно свою вотчину - Трокское княжество. Ягайло же получал титул верховного князя Литвы и становился сюзереном . Также пообещал, что после его смерти земли великого княжества станут собственностью короля Польши. Это обязательство было подтверждено Виленско-Радомской унией 1401 года. Несмотря на это, проводил в Литве достаточно самостоятельную политику, а Владислав-Ягайло сконцентрировался на польских делах.